— Здравствуйте, Татьяна Евгеньевна, — улыбаюсь в ответ. — Спасибо. Я на минутку.
— Что-то случилось? — настороженно спрашивает она.
— Ничего плохого, скорее, даже наоборот, — подбадриваю женщину, которая из-за последних событий готовится только к плохим новостям.
— Тогда не томи, — она делает попытку улыбнуться.
— Мне нужны документы на квартиру для того, чтобы переоформить ее на вас с Александром Григорьевичем, — спокойно говорю я.
— На нас? — ахает мама Инги. — Миша, мы же никогда не расплатимся за нее.
— Платить и не нужно. Но есть один момент — это не совсем безвозмездно. Взамен мне нужна ваша старая квартира. Сделаем косметический ремонт и продадим. Либо сдавать будем, — объясняю. — Посмотрим. Все будет зависеть от обстоятельств.
— Она и без пожара стоит гораздо дешевле этой, — она взмахивает рукой, указывая на стены.
— Да, я знаю.
— Но мы не можем принять ее. Это… это слишком, — Татьяна Евгеньевна отрицательно качает головой.
— Пусть она станет для вас чем-то вроде новогоднего подарка, — улыбаюсь, наблюдая за реакцией женщины, глаза которой уже начинают наполняться слезами.
— Миша…
— Татьяна Евгеньевна, вам нравится эта квартира?
— Еще спрашиваешь. Конечно, — быстро отвечает она.
— Тогда давайте закроем вопрос, — мягко произношу я, а затем честно добавляю: — У меня есть еще свой интерес. В конечном результате, в выигрыше окажутся все.
— Хорошо, — кивает она, не задавая лишних вопросов. — Сейчас принесу документы. Может, пройдешь все-таки? Чай попьешь?
— Да не могу, дел слишком много. Сегодня же еще корпоратив. Нужно все успеть до вечера, — отвечаю серьезно.
— Все понятно. Тогда не стану задерживать.
— Вы хотите еще о чем-то спросить? — угадываю по выражению ее лица.
— Я ни в коем случае не хочу лезть в вашу семью, но не могу не спросить, Миша, все ли у вас в порядке с Ингой? — осторожно спрашивает она.
— Да, — хмурюсь я. — А почему вы спрашиваете? Инга говорила что-то?
— Она редко, когда делится со мной, но по ее настроению кажется, будто не все гладко, — вздыхает теща. — Я просто очень волнуюсь, Миш.
— Не переживайте. В последнее время мы отдалились друг от друга из-за моей работы. Я почти не уделял ей внимания, постоянно с головой в работе. Но уже все закончилось, дело я выиграл, — говорю честно. Мне нет смысла обманывать Татьяну Евгеньевну. — Сейчас пытаюсь исправляться. Думаю, в следующем месяце взять отпуск на недельку и рвануть куда-нибудь.
— Дело хорошее, но Инге, наверное, нельзя, — говорит Татьяна Евгеньевна, но быстро замолкает, словно сказала лишнего.
— Нельзя? Что значит нельзя? — хмурюсь я.
— Из-за работы. У нее же новый проект, — уже более спокойным голосов произносит мама Инги. — Скорее всего, Игорь Борисович ее не отпустит.
— Ладно, разберемся, — я открываю входную дверь. — Главное — ее желание, а с работой вопрос решим. До свидания, Татьяна Евгеньевна.
— Хорошего дня, Мишенька.
Спустившись вниз, я сажусь в автомобиль и пару секунд соображаю, как успеть сделать все запланированное. Еще и мобильник оставил дома так некстати, времени возвращаться за ним не было. Достав из портфеля блокнот, открываю нужную страницу и быстро пробегаю глазами. Следующая встреча через полтора часа — успею смотаться домой за телефоном. Включив радио и прибавив громкость на полную мощность, я выезжаю с полупустой парковки.
Войдя в квартиру, я замечаю шубу и сапоги жены, значит, Инга уже вернулась. Но дома стоит подозрительная тишина. Я прохожу в спальню и застываю на пороге — моя супруга крепко спит. Бесшумно подхожу к кровати и осторожно касаюсь губами ее щеки. Она не просыпается, тогда я забираю с комода мобильный и покидаю комнату.
Телефон оживает, и я, смахнув по экрану, отвечаю на звонок.
— Миха, не мог дозвониться до тебя, — быстро произносит Вадим. — Я насчет пожара. Эксперт сказал, что проблема действительно в проводке. Так что ничего криминального.
— Ты уверен? — возникает пауза. — Нет, я не верю, что пожар — это случайность. Тесть до сих пор в больнице, а теща как на иголках.
— Уже ездил к ней?
— Да, я был у нее.
— Переживает, наверное. Но ты молодец, что квартиру там быстро нашел.
— Конечно, переживает. Она все прекрасно понимает.
— Миха, там все чисто, — снова говорит Романов. — Я сам лично видел.
— Спасибо, Вадим. Я сам посмотрю результаты экспертизы. Ладно, поехал, у меня еще пара встреч.
Сбросив вызов, я выхожу из квартиры и закрываю за собой дверь. Не успеваю добраться до автомобиля, как мой гаджет звонит снова. На этот раз звонок поступает с незнакомого номера.
— Слушаю, — отвечаю.
— Миша, привет! Я рада, что наконец смогла до тебя дозвониться, — на том конце провода человек, которого бы мне совсем не хотелось слышать.
— Что тебе нужно, Лариса? — грубо отвечаю я.
— Я хотела поговорить.
— О чем?
— О нас, — тихо отвечает она.
— Лар, я тебе четко дал понять, что кроме работы нас ничего не связывает. Я люблю свою жену. Не тебя. Это ясно?
— Я не верю тебе, — в сердцах выкрикивает она. — Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на меня?
— Если это всё, что ты хотела сказать, то…
— Нет, не все!
— Если есть что-то, касаемое рабочих вопросов, говори, — шумно вдыхаю воздух.
— Я люблю тебя, Миша. Всегда любила. И я не могу так просто отпустить тебя, — на последних словах я сбрасываю вызов и выключаю звук на мобильном. Впереди у меня важная встреча с начальством, на которой меня ничего не должно отвлекать, тем более, подобные звонки.
Негромко стучу в дверь кабинета своего начальника и, услышав резкое, но уже привычное «входите», прохожу в просторное помещение. Рязанцев сосредоточенно изучает какие-то бумаги, периодически поглядывая в экран своего мобильного.
— Добрый день, Виталий Андреевич!
— Миша, приветствую! Присаживайся и подожди пару минут — освобожусь, — кивает он на стул напротив своего кресла.
Я послушно сажусь на указанное место и достаю мобильный, в котором обнаруживаю пять сообщение от Ларисы Бережной. Резко выдыхаю. К сожалению, эта женщина ни черта не понимает — ни хорошего языка, ни плохого. Кроме работы нас ничего не связывает, но она считает иначе.
Когда я впервые увидел ее в качестве подруги Инги, внутри меня ничего не щелкнуло — никаких чувств. Их и не могло быть — не было раньше, откуда им взяться сейчас? Наши с ней отношения остались в далеком прошлом, да и закончились они по одной простой причине — с моей стороны не было любви к ней. Лишь симпатия, которая так и не переросла во что-то большее. Она знала об этом. Я был предельно честен и ничего не обещал Ларе, но девушка, по всей видимости, рассчитывала на нечто большее.
Сейчас же банальную вежливость она воспринимает за возрождение былых чувств. Но я не давал и не даю ей ни единого повода или намека на взаимность. Обсуждение деловых вопросов она также истолковывает неверно. Поэтому за несколько дней до окончания процесса по делу Захарова я четко объяснил Ларисе свою позицию в отношении и рабочих моментов.
— Мне дорога моя семья, Лариса. И если для спокойствия в ней мне нужно прекратить с тобой рабочие отношения, то я, не задумываясь, сделаю это. Надеюсь, хотя бы в этот раз до тебя дойдет.
После этих слов девушка поменялась в лице и, ничего не ответив, развернулась и ушла. Я был уверен, что вопрос исчерпан — очевидно, это не так.
Одно удивляет до сих пор — о своей любви Лариса начала говорить лишь незадолго до нашей с Ингой свадьбы. Вот только ее порыв не показался мне искренним. А если это и было бы так, то ее чувства ничего не изменили бы между нами. Так что я не сбрасываю ее со счетов — не исключено, что она работает еще на кого-то.
В последнее время я четко понял — верить никому нельзя, в том числе самым близким и родным людям. И, кстати говоря, даже Вадиму.