— Это уже что-то, — кивает она. — Идем в процедурную, а потом я тебя откапаю. Легче станет.
— Спасибо огромное, Мария Григорьевна, — мягко отвечаю. — Не забуду никогда вашу доброту.
— Идем, Мишенька. Идем.
Спустя два часа с легким сердцем и ясной головой я наконец-то покидаю стены клиники, в которой работает Мария Григорьевна. Эта женщина почти вернула меня к жизни. А я ведь сразу понял, что дело не в выпивке — даже самый крепкий алкоголь не даст подобного эффекта. Тем более, в силу рабочих моментов я не раз имел возможность наблюдать за жертвами со стороны.
Я снова вызываю такси, но на этот раз еду домой, надеясь, что Инга уже вернулась с новогодней вечеринки. Маловероятно, что она станет меня слушать. После увиденного и услышанного из уст Бережной ей потребуется некоторое время, чтобы остыть. Главное — пусть вернется домой, об остальном уже подумаю на месте.
— Ничего, если музыку погромче сделаю? — спрашивает водитель.
— Что? — машинально хмурюсь. Я глубоко ушел в свои мысли и не сразу понял, что таксист обращается ко мне.
— Музыку сделаю погромче?
— Конечно, — быстро киваю.
Мобильник оповещает о новом голосовом сообщении от Романова, в котором он снова говорит о своей жене и о том, что не может ее найти. Вадим зол, и я не представляю, как было бы лучше — чтобы Лара объявилась или же наоборот. Так или иначе, он не оставит супругу в покое и сделает все, чтобы развод стал ее личным адом.
Раньше я не думал о друге в таком контексте, но теперь вся сложившаяся ситуация наталкивает меня на неприятную мысль о том, что Вадим уже давно ведет двойную игру. И не только против Лары, но и против меня. Нужно встретиться с ней и выяснить все, что эта девушка знает.
Я вновь смахиваю по экрану мобильника, на этот раз чтобы проверить электронную почту и результаты экспертизы пожара в квартире родителей Инги. Здесь Вадим был прав — на первый взгляд ничего криминального. Но мне нужно подтверждение другого эксперта. Займусь этим вопросом завтра.
— Приехали, — водитель останавливает машину у дома.
Выхожу из автомобиля и тяжело выдыхаю — в голове неожиданно проносятся приятные воспоминания, связанные с Ингой, и я невольно улыбаюсь.
В ту ночь я впервые привез ее сюда. Родители узнали о моем намерении жениться и подарили квартиру в честь помолвки. Она-то и стала вторым сюрпризом для Инги. Первым же было предложение руки и сердца.
Я подготовился заранее и завязал ей глаза широкой лентой. Находясь в предвкушении очередного сюрприза, Инга без умолку говорила и выдвигая десятки предположений, что ее ждет после того, как я разрешу снять маску. В тот момент мне казалось, что нашему счастью и чувствам ничего и никогда не сможет помешать. Инга расплакалась от нахлынувших эмоций. Она закрыла лицо руками, а затем крепко обняла меня и тихо прошептала, как сильно любит.
Открыв металлическую дверь, я попадаю в подъезд. Сегодня дежурит Людмила Николаевна — хорошая женщина, но излишне болтливая.
— Миша, доброй ночи! — первой начинает она.
— Доброй, Людмила Николаевна, — отвечаю я, задерживаясь рядом с женщиной.
— Ты с корпоратива? — интересуется она хмуро. — Что-то не очень веселый?
— От вас ничего не утаишь, — усмехаюсь. — Были еще дела.
— Работа у меня такая, — улыбается в ответ. — Инга, кстати, уже давно вернулась домой.
— Да, я знаю, — скрываю удивление. Значит, Инга сразу поехала домой, а не вернулась на вечеринку. — Ладно, я пойду.
— Спокойной ночи, Миша, — произносит женщина, окидывая меня внимательным взглядом с головы до ног.
Переступив порог квартиры, я бесшумно закрываю дверь, чтобы не разбудить Ингу. У входа стоят ее ботинки на высокой шпильке, а на вешалке висит шуба. Несомненно, моя жена дома.
Сбросив куртку и ботинки, первым делом я иду в ванную комнату. Единственное мое желание — смыть с себя грязь этого дня, а ее сегодня оказалось предостаточно. Стоя под теплыми струями воды, я гоняю мысли то о наших отношениях с Ингой, то о работе и карьере, которая стремительно стала набирать обороты после дела Захарова, то о пожаре. Не могу избавиться от ощущения липкости всей сложившейся ситуации. Кто-то решил вывести меня из игры, сбить с толку. И этот человек ближе, чем я думаю. Безусловно Бережная замешана в моем падении, но она лишь пешка в этой партии.
Я выключаю воду и, обмотав полотенце вокруг бедер, выхожу из ванной комнаты. Непроизвольно оттягивая момент встречи с Ингой, пусть и спящей, иду в кухню. Я наливаю в стакан чистой воды и залпом выпиваю все содержимое.
Бесшумно открываю дверь, ведущую в спальню. Инга лежит с закрытыми глазами, но я точно знаю — она не спит. Я присаживаюсь на край кровати и смотрю на ее красивое лицо. Долго ждать не приходится — она открывает глаза и включает ночник, расположенный на прикроватной тумбе.
Молчание затягивается, но я не начинаю разговор первым, лишь рассматриваю каждую черточку на ее лице, понимая, что передо мной находится самая красивая женщина. И я могу потерять ее.
— Ты выглядишь лучше, — осипшим голосом произносит Инга.
— Я был в клинике, — отвечаю. — Меня прокапали и взяли анализы.
— Это очень хорошо, — коротко кивает она.
— У меня с ней ничего не было. И не могло быть.
— Я бы очень хотела верить тебе, Миша… — по ее щеке скатывается одинокая слеза.
— Я люблю тебя, Инга, — говорю шепотом.
— … но я так устала разбираться, где правда, а где ложь, — Инга тяжело вздыхает.
— Я не лгу тебе. Я соберу все доказательства.
— Миша, наши отношения — это не очередной процесс, который ты намереваешься выиграть. Это наша жизнь, понимаешь? — срывающимся голосом произносит жена.
— Понимаю, родная, — я прижимаю ладонь Инги к своей щеке, но она быстро убирает ее.
— Мне нужна пауза, — выдает она.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я пока поживу у мамы. Я должна решить, что делать дальше.
Глава 19
Инга
Утро следующего дня начинается с тошноты. Я надеялась, что токсикоз уже закончился, не успев начаться, но, судя по своему сегодняшнему состоянию, ошиблась.
Перевернувшись на другой бок и скользнув беглым взглядом по пустой кровати с той стороны, где обычно спит Миша, я ощущаю болезненный укол в области сердца. События вчерашнего дня и ночи неприятным воспоминанием проносятся в голове. Радует только то, что Миша обратился в больницу, ведь выглядел он очень плохо. Но я не могла поступить иначе, не могла не уехать — все это было чересчур. Он — взрослый мужчина, который должен отвечать сам за любое свое действие или бездействие.
Поднявшись с кровати, первым делом иду в душ. Времени у меня не так много, да и встречаться с Мишей не хотелось бы. Хотя маловероятно, что после прошлой ночи он рано проснется.
Тошнота постепенно отступает, и я, выключив воду, ступаю на мягкий коврик. Потянувшись за полотенцем, я машинально бросаю взгляд в запотевшее по краям зеркало. Да уж… Вид у меня, мягко говоря, не очень — болезненный, уставший. Но я легко справлюсь с синяками под глазами и бледной кожей при помощи тонального крема и румян. Это не самая большая проблема на сегодняшний день.
Накинув на себя халат и обернув волосы полотенцем, я бесшумно выхожу из ванной комнаты, намереваясь выпить кружку чая и запихать в себя что-нибудь вроде тоста. Но не успев переступить порог самого популярного места в доме, застываю.
Миша стоит без футболки спиной ко мне в одних домашних брюках, под которыми очевидно ничего нет. Я чувствую, как к щекам приливает жар, но возникшее желание кажется неуместным, и я отступаю на шаг, дабы не обнаружить свое присутствие.
— Доброе утро, — хрипло произносит Миша, не оборачиваясь.
— Доброе утро, — эхом отзываюсь я, понимая, что бежать бесполезно.
— Кофе? — спрашивает он.
— Нет, но от чая не откажусь, — я прохожу в кухню и сажусь за обеденный стол.
Миша резко оборачивается и долго всматривается в мое лицо. Он почти незаметно хмурится, а после задает логичный вопрос: