— Но ты же понимала, какие гадкие вещи он требует от тебя? — удивляюсь. — Неужели у тебя не хватило духа отказать.
— Я… я просто дура, Инга, — она отрицательно качает головой, вновь опуская взгляд на свои руки. — Он сказал, что нужно отвлечь внимание Миши от дела Захарова. Вадик хотел, чтобы он проиграл процесс. Тогда следующую шишку получил бы он.
— Насколько мне известно, у вас в палате кроме моего мужа и других сотрудников есть еще очень хороший адвокат. Лариса Романова, — серьезно говорю я.
— Он не брал Лару… — Бережная запинается, — в расчет. После дела, которое она провалила, Вадим считал, что она — не конкурент.
— Ладно, мне плевать на Вадима. Я всегда его недолюбливала. И он вполне мог так поступить со своей женой. Лариса, но ты? Неужели тебе было настолько наплевать на чувства другой женщины?
— Инга, их отношения давно изжили себя, — выдает Лариса. — А я…
— Видимо, нет, если они до сих пор находятся в браке, — резко возражаю.
— А я полюбила, — тихо добавляет.
— Лар, я тебя поняла. Можешь не повторять это, — непроизвольно морщусь.
— Я знаю, что ты осудишь меня, но я ждала, когда он уйдет от жены, — честно признается она, понижая голос.
— Судя по его поведению, он не собирался уходить от нее, — заявляю презрительно.
— Ему от нее нужен был только ребенок. Родители поставили ультиматум — либо он лишается всего, либо все активы и имущество отец переписывает на него. Но им нужен внук.
Вадим оказался еще хуже, чем я думала.
— Он ужасный человек, Лариса, — резко выдыхаю. — И я бы на твоем месте бежала подальше от такого.
— Я беременная, Инга, — неожиданно произносит она. — Срок семь недель.
— Поздравляю, — лепечу одними губами. — Зачем ты мне об этом говоришь?
— Мне просто страшно. Наверное, я пришла к тебе по старой памяти…
— Ларис, не нужно, — обрываю. У меня нет никакого желания говорить о наших с ней взаимоотношениях.
— Я знаю, что и ты в положении, — Лара пытается выдавить улыбку. — Я рада за тебя.
— Что ты собираешься делать? — прямо спрашиваю.
— Я хочу уехать из города, — она не медлит с ответом.
— А что на это говорит Вадим?
— Ничего. Он не знает.
— А о беременности? — интересуюсь я.
— Нет. И не должен узнать, — Бережная отрицательно качает головой. — Я порвала с ним.
— Почему ты хочешь скрыть ребенка?
— Так нужно.
— Не могу выразить тебе слова сочувствия, скорее наоборот, поскольку сама связь с ним была чем-то предосудительным, — твердо заявляю.
Лариса ничего не отвечает и не смотрит на меня. По ее щеке стекает одинокая слеза, а руки по-прежнему подрагивают. Мне жаль ее. Лара сама вырыла себе яму, смутившись с женатым мужчиной.
— Инга, я больше не стану тебя задерживать. Только хочу сказать тебе — Миша ни разу не ответил ни на одну из моих провокаций. Он очень тебя любит. Я желаю вам простого человеческого счастья.
С этими словами Бережная выходит из подъезда, оставляя меня в противоречивых эмоциях. Перекинувшись парой фраз с Людмилой Николаевной, я поднимаюсь на лифте к нам в квартиру. Поворачиваю ключ в замочной скважине и открываю входную дверь, застывая с открытым ртом. А Миша время даром не терял.
В квартире стоит потрясающий аромат свежих роз, и я уже мечтательно предвкушаю, что меня ждет в гостиной. Сбрасываю с ног сапоги, снимаю шубу и прохожу в комнату. Кроме огромной красиво украшенной елки, вся гостиная усыпана белыми цветами. Похоже, Миша скупил все розы в цветочном магазине и все вазы — не припомню такого количество сосудов в нашем доме. Но помимо цветов мое внимание привлекает небольшая коробочка золотистого цвета, аккуратно перевязанная красным бантом.
Не медля ни минуты, я открываю ее и застываю на месте. Сердце колотится с запредельной скоростью, а на глазах выступают слезы. Внутри находятся белые пинетки, маленький кулон в форме сердца и записка. Дрожащими руками я разворачиваю ее и смотрю на аккуратный почерк своего мужа. От слез буквы расплываются, но я беру себя в руки и, сделав глубокий вдох, читаю следующее:
Я не верю ни в какие приметы. Это все глупые предрассудки, чтобы усложнить жизнь. Увидел их в магазине и не смог пройти мимо. Пусть эти пинетки дожидаются своего человечка. Я и сам жду встречи с ней или с ним. Но я уверен, чтобы первой у нас появится принцесса. Люблю тебя, родная.
От переизбытка эмоций и шалящих гормонов я снова начинаю плакать. Неужели черная полоса в моей жизни закончилась, и я могу быть по-настоящему счастливой?
Думаю, Миша нарочно уехал, чтобы дать мне немного времени провести дома наедине с собой. Все же впереди длинные праздники, которые я точно знаю, мы проведем вместе с мужем.
Налюбовавшись красотой, которую создал для меня Миша, я иду в душ — хочется смыть с себя больничный запах, который, как мне кажется, стал уже частью меня. Включаю воду и переступаю порог душевой.
В этот момент отчего-то вспоминаются грустные глаза Ларисы. Мне действительно жаль ее. Но не делай зла — не получишь его в ответ. Хотела бы я, чтобы все было иначе, но каждый делает свой выбор сам. Хороший он или плохой — это решать не обществу, а самому человеку. Надеюсь, что Лара сделает правильные выводы и примет для себя верное решение, как ей жить дальше.
Я выхожу из душа и иду в спальню. Чувствую небывалую усталость и решаю отдохнуть. Как же хорошо дома. Сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь от грохота, доносящегося из кухни. За окном уже смеркается, а это значит, что я проспала как минимум три часа. Сладко потянувшись, поднимаюсь с кровати и на цыпочках иду в кухню.
— Выспалась? — спрашивает он, не оборачиваясь.
— Как ты узнал? Я ведь двигалась бесшумно, — улыбаюсь я, опираясь плечом на стену.
— Если скажу, что чувствую тебя, это будет звучать чересчур? — его лицо озаряется ослепительной улыбкой.
— Конечно! — весело отзываюсь я.
Миша отрывается от плиты и не спеша подходит ко мне. Он прижимает меня к стене и, приподняв большим пальцем мой подбородок, заглядывает в глаза. В его потемневшем взгляде полыхает огонь — тот же, что и несколько лет назад при каждой новой встрече. А мое сердце чувствует радость и уют, ведь я нахожусь дома — во всех смыслах этого слова. Дом — там, где он. Там, где мужчина, которого я люблю.
— Спасибо за цветы и подарок, — шепчу в губы и обвиваю его шею руками. — Я очень тронута, Миша.
— Я рад, что тебе понравилось.
Муж впивается в мой рот страстным поцелуем, от которого буквально подкашиваются колени. Его ладонь смещается на мой затылок, а губы становятся более требовательными и настойчивыми. Мы оба соскучились друг по другу.
— Врач разрешила? — выдыхает мне в губы.
— Да.
— Моя девочка, я так хочу тебя, — он сбрасывает с меня легкий халат и пару секунд с восхищением смотрит на мое тело. — Какая же ты красивая, Инга.
Быстрое выключив плиту, Миша подхватывает меня на руки и несет в спальню. Каждое его движение наполнено желанием и страстью. Я тоже больше не могу ждать.
— Я соскучился, — он продолжает покрывать поцелуями мою шею, спускаясь все ниже.
— И я, Миш. Я хочу тебя, — выгибаюсь ему навстречу.
В комнате становится жарко. Его поцелуи сводят меня с ума. Я будто попадаю в какую-то запредельную реальность, откуда не хочется возвращаться. Наши тела переплетаются, сливаясь воедино. Я так люблю его и не хочу даже думать о том, что это может когда-нибудь закончиться.
— Я так люблю тебя, родная, — шепчет мне в ухо, а я вновь и вновь ощущаю рой мурашек, которые сотрясают мою кожу.
Некоторое время спустя мы, тяжело дыша, лежим на кровати и молча смотрим в потолок. Такие счастливые и любимые с застывшими улыбками на губах. Слова излишни — хорошо и без них нежиться в объятиях друг друга.
— Милая, я голоден, — Миша поднимается с кровати и тянет меня за собой. — Идем. Разогреем мой шедевр.