Девушка поспешно покинула комнату и направилась в Зеркальный чертог, где возносились молитвы Маритэ и ее сестрам и совершались все важнейшие обряды. Зеркальный чертог недаром носил подобное название: три из четырех стен были отделаны зеркальными панелями от пола до потолка. Оставшуюся стену делили на три части два огромных окна, за которыми сверкали вечными снегами вершины гор на фоне синего неба днем или звездных россыпей ночью. Но, затмевая открывающиеся виды, между окнами сиял образ Маритэ — прекраснейшей и величайшей звездной путницы, светлой богини и созидательницы Анборейи. Несмотря на все свое могущество и величие, на картине богиня казалась совсем юной, нежной и хрупкой. Широко распахнутые голубые глаза, тонкие черты лица, неповторимые в своем совершенстве, серебристые, словно излучающие свет волосы, струящиеся до самых ступней. Сияя бессмертной красотой, Маритэ милостиво взирала с полотна на Нармин, пришедшую поклониться ей.
Глава 8
Ларни брел вдоль городской стены в сумерках и, не переставая, ворчал про себя. И чего это матери понадобилось на ночь глядя отправлять его в кузницу к отчиму? Будто нельзя дождаться, пока тот вернется домой, чтобы сообщить о хорошем заказчике. Кто-то из провинциальных дворян решил заказать оружие и доспехи для себя и сыновей. Заказ крупный и выгодный. Но неужто так страшно, если Холто узнает об этом после полуночи? В кузнице отчим Ларни задерживался потому, что спешил в срок выполнить прошлый заказ. От кузницы до дому было четверть часа ходу. Раньше Холто жил прям рядом, но, женившись на вдовой Риссе Боглан, он решил продать свой маленький старый дом и перебраться к ней.
И как же жалко, что Рам — подмастерье Холто — сейчас с отчимом в кузнице, иначе мать непременно послала бы его. Бегать по всяким мелким делам и поручениям — работа в самый раз для подмастерья. Рам был ровесником Ларни, в подмастерьях у Холто ходил уже четвертый год. Особенного толка от парня не было. Сильный, но откровенно глуповатый и какой-то забитый, он не раз портил работу, и Холто приходилось переделывать за неумелым помощником. Доставалось Раму в такие моменты серьезно, но ведь не просто так — за дело. Сам Ларни не очень-то жаловал Рама, хотя тот считался чуть ли не членом семьи — даром что непутевым и дурноватым. Странный он все-таки, этот Рам. Вроде лебезит и заискивает перед всеми, особенно трепещет перед грозным Холто. Но, глядя порой на парня, когда тот не замечал, что за ним наблюдают, Ларни видел во взглядах подмастерья, бросаемых на кузнеца и членов его семьи, чуть ли не ненависть. С другой стороны, Ларни был заинтересован в Раме. Ведь Холто мечтал пристроить пасынка к кузнечному делу и, не будь Рама, обязанности подмастерья пришлось бы выполнять ему, Ларни. А парень вовсе не мечтал перенять профессию отчима, его куда больше манила стезя торговли. Та же Альва могла презирать Ровика Чиртона и подобных ему, но она дворянка, а Ларни — простой парень. И для него стать сначала приказчиком в лавке, а со временем удостоиться должности помощника купца будет большой удачей.
Занимая себя подобными размышлениями, Ларни дошел наконец до кузницы. Свет горел, и работа, несмотря на поздний час, была, видно, в самом разгаре. Парень отворил дверь, но никто его появления не заметил. Кузнец и подмастерье были слишком заняты, причем, как выяснилось, не работой, а перебранкой. Точнее, Холто на чем свет стоит клял своего нерадивого помощника. А тот стоял, понурив голову, и лишь изредка бросал на хозяина тяжелые взгляды.
— Чтоб тобой шаэлы закусили, пустоголовый! — бушевал кузнец. — Из-за твой никчемности тигель треснул! Откуда у тебя руки растут, чучело безмозглое? И где была моя голова, когда я согласился принять тебя в ученики! Даром, что папаша твой — мне приятель, а надо было сразу отослать тебя, не связываться с этаким тупицей и неумехой. Что мне делать теперь, убожество?
Ларни наблюдал эту сцену молча, не обнаруживая своего присутствия. Он бы и вовсе ушел, пока его не заметили, если бы не материно поручение. Хотя именно теперь сообщать Холто о новом шикарном заказе — не самое лучшее время. Ведь если по нерадивости или недосмотру Рама треснул тигель, придется ждать какое-то время, пока будет готов новый, не говоря уж о цене оного. Да, на этот раз Рам превзошел сам себя.
— Что, говорю, делать с тобой, бестолочь криворукая?! — рычал Холто, нависая над понурившимся подмастерьем.