Но оказалось, что это вовсе не жрицы, а Его Величество Валтор Дайрийский. В руках у него была масляная лампа и еще что-то темное и довольно большое. Тэссе бы стоило вести себя сдержаннее, но, настрадавшись в темноте и одиночестве, она невольно подалась к королю, словно тот был маяком, неожиданно сверкнувшим посреди бури. Мужчина сам шагнул к ней и крепко обнял, как тогда в парке и после известия о смерти Шафиры.
— Бедная моя девочка, — он вновь гладил ее по волосам, как ребенка. — Как они могли запереть вас здесь? Как вы могли согласиться? Как я мог такое допустить?
Все эти вопросы не требовали ответов. И Тэсс не спешила вырваться из объятий Дайрица, потому что ощущение живого человеческого тепла ей было совершенно необходимо. Думать о приличиях она будет позже, когда согреется и успокоится хоть немного.
— Холодная, как лед! — Валтор ощупал ее ладони.
Он выпустил девушку, но лишь для того, чтобы достать что-то из стоявшего на полу свертка. «Что-то» оказалось теплым плащом, которым король заботливо укутал плечи Тэсс. Та сразу же почти инстинктивно постаралась спустить плащ ниже, чтобы иметь возможность встать на ткань ногами. Малтэйр опустил глаза и выругался.
— Они совсем с ума сошли, позволяя себе так издеваться над вами?! — он был в бешенстве. — Идея Нармин притащить вас в этот Храм и мое согласие кажутся мне все более безумными.
— Как вы здесь оказались? — девушка начала отогреваться, и в ней постепенно пробуждался интерес к происходящему. — Этот, с позволения сказать, подземный зал разве не сторожат?
— Представьте себе, нет! — ответил Дайриец, извлекая из объемистой дорожной сумки еще один плащ и расстилая его на полу. — Эти сумасшедшие женщины, очевидно, во всем полагаются на свою богиню. Мол, раз она должна снизойти к своей избраннице, то никуда эта избранница не денется. У меня нет иного объяснения.
— Но как вы смогли войти? — продолжала допытываться Тэсса. — Дверь же заперта. Я пробовала открыть.
— Скорее всего, она устроена так, что ее можно открыть снаружи, даже без ключа, и невозможно отпереть изнутри. Кстати, сейчас и попробую.
Король подошел к двери, дернул ее, потом сильнее, но та осталась столь же непоколебимой, как ранее под натиском Лотэссы.
— Ну вот, теперь вы заперты вместе со мной, — Тэсс стало как-то весело и жутко, как в детстве, когда она решалась на какую-нибудь проказу, грозящую наказанием. — Жрицы увидят вас, когда придут за мной. И что они скажут?
— Понятия не имею. Но вряд ли им удастся сказать хоть что-то, потому что я и рта не дам открыть владычице. Я сам слишком много имею ей сказать по поводу заточения первой эньи Элара в мрачном сыром подземелье. Тем более, эта фанатичная женщина знает о том, что вы больны. И вместо того, чтобы использовать свой дар для исцеления, отравляет вас босую в холодную каменную темницу.
Король присел на расстеленный плащ и жестом пригласил девушку последовать его примеру. Та, слегка поколебавшись, села рядом.
— Вы голодны? — не дождавшись ответа, Малтэйр извлек все из той же сумки свертки с едой, запечатанную бутыль и пару кубков.
— Да вы просто волшебник! — с детским восхищением воскликнула Тэсса.
— Волшебница у нас Энлил, — с улыбкой возразил он. — А я всего лишь пытаюсь исправить свое упущение. Я ведь не знал, что у вас сегодня день рождения. Разве возможно допустить, чтобы вы провели его в одиночестве в каменной темнице?
Девушка, вновь позабыв о приличиях, с жадностью набросилась на еду. Обычные хлеб, сыр, холодное мясо и фрукты показались ей невероятно вкусными. Король разлил по кубкам вино из бутыли и протянул один Лотэссе.
— Выпейте, это поможет вам согреться.
И вновь она не заставила просить себя дважды, удивляясь мимоходом собственной покладистости.
— За вас, Лотэсса! — Валтор поднял свой кубок. — Вы — удивительная девушка!
— Удивительно то, что вы до сих пор не возненавидели меня, — вино горячими струйками разнесло тепло по телу, Тэсс почти согрелась и почувствовала умиротворение. Она даже поддевала Дайрийца беззлобно, скорее по привычке.
— Вас нельзя ненавидеть, — серьезно ответил король. — Вы благородный и несчастный ребенок, с истерзанным сердцем и разрушенным миром. Я слишком хорошо отдаю себе отчет, сколь сильно приложил руку к вашим страданиям, чтобы ненавидеть.
Она лишь вздохнула в ответ. Возразить было нечего, но и осыпать упреками человека, признающего свою вину, не хотелось.
— Спасибо, что пришли, — тихо произнесла девушка. — Мне было так холодно, страшно и… пусто.
— Вы же знаете, я чувствую, когда нужен вам, — без лишней рисовки заметил Малтэйр. — На то я и хранитель. Кроме того… — он замолчал.