На стук никто не отозвался. Ни единый звук не нарушил ночную тишину. Девушка постучала вновь, на этот раз еще настойчивей. И опять ни единого шороха. Неужели Валтор так крепко спит в тот момент, когда его драгоценная невеста проходит обряд? Даже не волнуется? С одной стороны, неожиданно безразличие короля к нареченной чрезвычайно порадовало жрицу, с другой — смутно насторожило. Как-то уж очень на него не похоже. Кроме того, Нармин было известно, что его величество закатил скандал, протестуя против испытания. Что-то здесь не так.
И вдруг мысль, острая и болезненная, как удар кинжала, пронзила сознание жрицы. Валтора нет в комнатах. Скорее всего, он отправился либо к владычице, требуя отменить или прервать обряд, либо прямо в подземелье — к Лотэссе, что гораздо хуже. Нармин решила начать проверку своей догадки с храмового подвала. Если она ошиблась, то к владычице всегда успеет сходить.
Старшие жрицы хорошо знали историю и предназначение подземелья. Не так уж часто туда кто-то оправлялся в надежде узнать волю богини, но каждой из девушек в ночь своего посвящения в сан старшей жрицы надлежало провести в подвале несколько часов. И, как правило, хотя бы раз за ночь кто-то из служительниц Маритэ проверял, как чувствует себя посвящаемая, наблюдая за ней в узкое оконце, находящееся практически у самого свода подземелья. Наблюдение за избранными, напротив, находилось под строжайшим запретом, поскольку являло собой таинство общения между Маритэ и ее избранницами. Но сегодня Нармин решилась нарушить священный запрет. Почему-то в глубине души девушка была уверена, что Маритэ не снизойдет до лишенной веры Лотэссы Линсар. Вся эта история с могущественным даром казалась жрице ошибкой и нелепостью. Она лишь взглянет на Лотэссу, чтобы убедиться, что та одна в подземелье, и сразу же вернется.
Спускаясь по ступеням, ощущая холод и затхлость, исходящую от каменных стен, жрица чувствовала все меньше уверенности в том, что поступает правильно. Точнее, она была уверена в обратном. Но она не находила в себе сил повернуть назад. Преодолев лестницу, у самого подножия Нармин свернула направо от двери, ведущей в подземелье, и вновь поднялась, на этот раз всего на несколько ступеней. Длинное узкое помещение, скорее напоминающее коридор, заканчивающийся тупиком, служило одной цели. Если стать на колени и прильнуть к отверстию в полу, можно увидеть, что творится в подземелье. Жрица так и сделала.
За время пребывания в подземелье глаза Нармин привыкли к темноте, и она без труда разглядела картину, которую лучше бы не видеть. Король, ее возлюбленный Валтор, был там. Он полулежал на полу, сжимая в объятиях спящую Лотэссу. Жрица не могла разглядеть взгляда, которым король смотрел на свою нареченную, но зато прекрасно видела, как он склонился, чтобы нежно коснуться губами волос спящей девушки. У Нармин потемнело в глазах и перехватило дыхание от отчаяния и гнева. В этот момент Лотэсса во сне зашлась очередным приступом кашля, и страдание, исказившее лицо Валтора, страшной болью отозвалось в сердце жрицы.
Будь она проклята, эта Лотэсса Линсар! И никакие доводы благодарности больше не сдерживали Нармин. Да лучше бы она умерла тогда от рук чудовища, чем сейчас созерцать подобные сцены. И эта мерзавка еще строила из себя неприступную страдалицу, исполненную ненависти! А сама бегала к королю по ночам в гостиницах! И этакую падшую девицу Лавинтия мечтает сделать жрицей, а когда-нибудь в будущем и владычицей? И это — избранница Маритэ?! Нармин, конечно, знала, что пресветлая Лавинтия, загоревшись мечтой о жрице на троне, не возражала против будущего брака Лотэссы с королем, но все же столь вопиющее попрание всего святого невозможно терпеть. Надо немедленно отправиться к владычице и раскрыть ей глаза. Пусть знает, во что превратила избранная ту ночь, когда ей надлежало ожидать явления богини.
Нармин не удержалась от искушения бросить последний взгляд на Валтора и его беспутную невесту и пожалела об этом. Лотэсса затихла, но, судя по всему, так и не проснулась, а король гладил ее по волосам и, склонившись к уху девушки, должно быть, шептал какие-нибудь глупые нежности, за любую из которых Нармин отдала бы жизнь. Не в силах терпеть дольше эту пытку, жрица почти что побежала по ступеням вниз, а затем вверх — к выходу из подземелья. Она задыхалась от быстрого бега и от душивших ее слез. Догадываясь о чувствах Валтора к Лотэссе, девушка утешалась лишь фактом неизменной холодной ненависти эньи Линсар к его величеству. И вот теперь, когда совершенно неожиданно выяснилось, что и невеста отнюдь не равнодушна к будущему супругу, последняя надежда рассыпалась острыми осколками, царапающими душу.