Ханна почувствовала слабость. Ее захлестнуло головокружение, а глазах заскакали черные точки. Тьма угрожала поглотить сознание.
— Просто уходи, — попросила Ханна сквозь стучащие зубы. — Пожалуйста.
Мужчина нахмурил густые брови.
— С вами все в порядке?
За спиной у него висел большой, набитый до отказа рюкзак. Мужчина вынул руки из карманов. В одной из них она разглядела пистолет. Мужчина держал его низко, не направляя на нее, но это не имело значения.
Он мог застрелить Ханну прямо здесь, если бы захотел. У нее нет никакой защиты, кроме жалкого кухонного ножа. И Ханну снова накрыла ошеломляющая беспомощность.
О чем она думала, когда надеялась на то, что кто-то придет и спасет ее? Как только Ханна увидела другого человека, она превратилась в дрожащее животное.
— Вы заблудились?
Она едва слышала мужчину из-за притока крови, стучащего в ушах. Она раскачивалась взад-вперед, обхватив голову руками. С ее губ сорвался тихий стон.
Надвигалась темнота.
Ханне нужно бороться с ней, пытаться оставаться в сознании. Так что она сосредоточилась на узловатой коре и начала отчаянно считать в уме. Раз, два, три…
— Вам есть куда пойти? Вы потерялись из-за снежной бури? Мы очень далеко от любого населённого пункта.
Страх тормозил Ханну на месте, словно оленя, слишком очарованного светом фар, чтобы спасти собственную жизнь. Одиннадцать, двенадцать, тринадцать…
— Я не причиню вам вреда, — медленно произнес мужчина, — если вы так считаете.
По лицу Ханны катились слезы. Она дрожала, содрогаясь всем телом от ужаса. Двадцать, двадцать один, двадцать два…
Прошла еще одна долгая минута напряженного молчания. Ханна чувствовала на себе взгляд мужчины, изучающий ее, анализирующий слабости. Выясняющий, как лучше нанести удар.
— Ладно, — сказал он. — Не волнуйтесь. Я уже ухожу.
Шаги начали отдаляться. Мягкий хруст сапог по снегу становился все тише и тише, как и шорох задеваемых ветвей и подлеска.
Тридцать три, тридцать четыре, тридцать пять…
Ханна долго не решалась пошевелиться. Прошло время, прежде чем ее сердце перестало биться в груди, как испуганный заяц. Семьдесят шесть, семьдесят семь, семьдесят восемь…
В конце концов, она досчитала до ста. Потом закрыла глаза и снова открыла. Ханна заставила себя сесть, сделать глубокий вдох и оглядеться.
Мужчина исчез. Он ушел не по дороге, а через лес.
Вот как он нашел ее.
Теперь она ясно видела тропинку между деревьями, которую раньше не замечала. Голубое прямоугольное пламя осветило ствол толстой сосны в нескольких ярдах от дороги. Это был какой-то указатель.
Мужчина исчез.
Но это не означало, что он не вернется назад. Не означало, что он больше не опасен.
Во рту у Ханны появился металлический привкус. Она прикусила язык. Пришлось сплюнуть кровь на снег.
Прислонилась к стволу дуба, тяжело вздыхая и все еще содрогаясь всем телом. Она подтянула колени к животу так близко, как только могла, и попыталась положить руки на колени, но не смогла до них дотянуться. Ей мешал дурацкий живот.
Первобытный крик разочарования, страха и гнева зародился у нее в груди, наполняя огромным, неумолимым давлением.
В злобе Ханна ударила по земле поврежденной ладонью. Но так стало только больнее.
Ее лодыжка все еще ныла. Она все еще блуждала в лесу в разгар зимы, медленно замерзая до смерти, без воды и почти без еды. Ее тюремщик шел по ее следу.
А встреченный ею человек мог быть опасен.
Когда на глаза навернулись слезы, Ханна не смогла их сдержать.
Глава 19
ХАННА
День третий
Призрак стоял на опушке леса через дорогу, в футах двадцати от нее.
Ханна не знала, когда он появился. Пес мог простоять там целый час, пока она сидела на снегу и рыдала, как ребенок.
Она всхлипнула и вытерла лицо, ее грудь все еще вздрагивала.
— Эй. Привет, дружок.
Пес наклонил голову, наблюдая за Ханной.
Она напрягла слух и прислушалась. Однако не услышала никаких звуков, кроме собственного дыхания и рваного дыхания собаки. Возможно, незнакомец не вернется. Возможно, он оставит ее в покое, как и сказал.
Ханна порылась в кармане негнущимися, неуклюжими пальцами и вытащила последний кусок вяленой говядины. У нее в рюкзаке припрятан еще один сверток.
Она попыталась бросить его псу, но ее руки оказались настолько слабы, что мясо приземлилось в ярде от ее ног.