Ханна посмотрела на дверь, потом на Лиама, и снова на дверь. А затем сморщила нос.
— Тогда уж лучше снаружи.
— Может, все же не стоит ходить до уборную, — сказал Лиам, передумав. Ханна, скорее всего, потеряется в этой метели, и тогда ему придется идти ее искать. — Просто выйдем из хижины, сделаем свои дела и вернемся.
Они оделись и по очереди сходили по нужде. Лиам никогда так не скучал по туалету в теплом помещении, как в это мгновение.
После того, как оба вернулись в домик, Лиам поставил дверной упор на место и подбросил еще поленьев в огонь.
— Как только буря прекратится, я уйду. А ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.
Ханна выглядела немного озадаченной. Она прикусила потрескавшуюся нижнюю губу и кивнула.
Лиам прочистил горло.
— Желаю тебе удачи в твоем путешествии.
— Спасибо.
Ханна посмотрела на него своими большими печальными зелеными глазами, прежде чем опустить взгляд на свои сцепленные руки. Эти глаза приводили в замешательство. Зеленые, как мох, или самая глубокая лесная чаща.
— Поспи немного, — резко произнес Лиам.
Ханна легла на койку, продолжая настороженно за ним следить. Он видел, как она достала кухонный нож с каминной полки, но сделал вид, что не заметил этого.
Ханна боялась его.
И Лиам злился. Не на нее, а на того, кто мог с ней такое сотворить. Он старался не думать о беременной спутнице, которая завтра останется одна. Такая крошечная, бледная и пугливая. Но Лиам за нее не отвечал. Это не его проблема, повторял он себе снова и снова.
В ту ночь он спал беспокойно. Не от страха, а от чего-то другого. Какой-то печали. «Что, если» и «должен» неумолимо кружились в его голове. Сожаление и отвращение к себе тяжело осели внутри, словно огромная глыба льда.
Метель бушевала всю ночь и весь следующий день.
Большую часть четвертого дня Лиам с Ханной провели за едой, подогревая растопленный снег, чтобы умыться, и лежа на своих кроватях, погружаясь в сон и просыпаясь под звуки потрескивания и шипения огня, скрипа и оседания хижины, снега, забивающего окна, и стонов ветра.
И Лиам и Ханна были истощены морально и физически. Их тела жаждали отдыха. В конце концов, они оба ему поддались.
Где-то в середине второй ночи завывание ветра стихло.
Лиам поднял руку и посмотрел на часы. Только 3:23 утра.
Он откинулся на койку, поправил рюкзак под головой и закрыл глаза. Стоило бы поспать подольше.
Потому что его путешествие еще не закончилось.
Глава 30
ЛИАМ
День пятый
Лиам встал как раз в тот момент, когда первые лучи рассвета осветили окно хижины.
Снег перестал падать, ветер стих, но безжалостный холод все еще пробирался своими ледяными пальцами сквозь щели в оконной раме.
Пурга закончилась.
Пора уходить.
Ханна все еще спала в своей кровати, свернувшись в позе эмбриона под спальным мешком. Ее колени находились под животом, а длинные волосы спутались вокруг лица. Она выглядела такой юной, такой ранимой.
«Ты не должен бросать ее», — в голове снова возник голос Джессы.
Лиам практически чувствовал ее присутствие рядом. В груди нарастало болезненное давление. Горе проявлялось физической болью. Печаль сводила с ума. Черпала его силы. Как и сожаление.
Голос Джессы был ненастоящим. Это не она.
Лиам отмахнулся от мыслей, продолжая двигаться. Он схватил высохшие носки, ботинки, парку и шарф, и надел все это на себя.
Как хорошо быть сухим. Жаль, что ненадолго.
Лиам подбросил еще поленьев в камин, убедившись, что огонь будет гореть еще несколько часов, затем съел банку персиков, горсть орехов и половину протеинового батончика.
На каминной полке Лиам оставил для Ханны фрикадельки в соусе маринара, банку персиков и банку черной фасоли, обе открытые на случай, если у нее не найдётся консервного ножа, а также вторую половину протеинового батончика.
У него оставалось еды еще на несколько дней. Так что с этим проблем не будет. Воду Лиам мог растопить с помощью кастрюли и огня. Он вернется на ферму оголодавшим, но, по крайней мере, сможет туда добраться.
Он мог бы целыми днями обходиться без еды, если бы захотел. Но гидратация и поддержание температуры тела крайне важны.
Лиам натянул перчатки и вязаную шапку, обернул шарфом нижнюю половину лица и надел рюкзак. Быстро проверил оружие и направился к двери.
Призрак поднял голову, молча наблюдая.
Лиаму стоило бы попрощаться, но он не видел в этом необходимости. Ханна нуждалась во сне гораздо больше, чем в его бессмысленных словах.