Еще как разорвет.
Этот монстр реален: не плод ее воображения, не кошмар, даже не воспоминание. Он здесь.
Ей нужно спрятаться, убежать.
Книги. Она считала их, пока двигалась. Было слишком темно, чтобы прочитать названия на корешках, но она знала их форму, любила их пыльный знакомый запах.
Они помогали Ханне сосредоточиться, возвращали ее назад.
Раз, два, три… Восемнадцать, девятнадцать, двадцать… Сорок два, сорок три, сорок четыре…
Панический туман в ее сознании отступил на мгновение. Этого достаточно.
Она проползла мимо одного прохода, затем другого, темный туннель каждого ряда таил в себе монстра, готового выпрыгнуть на нее. Где же он?
— Ханна…
Она вскинула голову. Напряглась, чтобы определить направление его голоса. Где-то позади нее и слева. Тени вокруг висели и дрожали.
Ханна передвинулась так быстро и тихо, как только могла, стараясь не стучать сапогами по металлическим полкам. Сердце стучало громко, как барабан, дыхание вырывалось из легких быстрыми неглубокими вдохами, которые, Ханна уверена, он мог услышать через всю библиотеку.
Она рискнула оглянуться назад. Ее рюкзак опирался на желтый мешок, с другой стороны лежала пара сырых снегоступов. Ханна еле сдержала досадливый стон.
Если раньше он только подозревал о ее присутствии, то, как только обнаружит вещи, узнает наверняка. Он найдет ее. И тогда…
Ее разум дрогнул от этой мысли, угрожая исчезнуть.
Она боролась с собой. Пересчитала книги.
Девяносто шесть, девяносто семь, девяносто восемь…
Ханна пересекла четвертый проход. Пятый.
Его шаги позади нее, неумолимо приближались.
Щелк, щелк, щелк.
Может быть, она сможет обойти его сзади и сбежать через парадный вход. Или добраться до разбитых окон. Стена окон находилась в тридцати футах прямо по курсу.
— Ты здесь, Ханна?
Звучало так, будто он прямо за ней, будто собирался в любую секунду обогнуть угол прохода позади нее. Он увидит рюкзак. Потом увидит ее.
Ей нужно срочно убраться с его дороги. Она повернула налево у следующей книжной полки и направилась вглубь прохода.
На полках стояли толстые книги нехудожественной литературы. В спешке она чуть не налетела на одну, торчащую слишком далеко. Книга покачнулась.
Ханна повернулась и успела схватить ее до того, как та упала.
Дрожащими руками она вернула ее на место, используя ладонь левой руки, а не бесполезные пальцы.
Книжные стеллажи располагались по пятнадцать в ряд, перемежаясь тремя перпендикулярными дорожками, чтобы посетители могли легко перемещаться между ними. Она остановилась на глубине десяти футов, на полпути между внешней стеной и первой дорожкой.
Медленно и осторожно она поднялась с колен на ноги и присела как можно ниже, чтобы он не увидел ее в узком пространстве над книжными полками. Сердце заколотилось, она приготовилась бежать.
Вряд ли, конечно, она смогла бы далеко убежать в таком состоянии, беременная и измученная.
Шаги остановились.
Когда? Только сейчас? Или несколько секунд назад?
Ханна напряженно вслушивалась, пытаясь представить его в своем воображении. Дошел ли он уже до ее первоначального укрытия? Он все еще позади нее или…?
— Ханна, Ханна, Ханна… — Его голос казался жутко бесплотным, словно отражался от книг, полок, ковра и кирпичных стен, как будто исходил из ниоткуда и отовсюду одновременно. — Ты оставила свои вещи, Ханна. Хочешь прийти и забрать их?
Она закрыла глаза. Прикусила потрескавшуюся нижнюю губу. Попыталась вспомнить, как дышать.
Он прищелкнул языком.
— Я знаю, где ты была, Ханна. Вопрос в том, куда ты идешь?
Нерешительность охватила ее. Двигаться к двери. Или к окну.
К чему? Какой из вариантов ошибка? Что приведет к побегу?
— Ты думала, я тебя не найду? Ты думала, что умнее меня?
Шаги, направляющиеся к окнам. В ее сторону.
Времени на раздумья больше нет. Она понеслась по проходу, все еще полуприседая, живот заныл и болел, здоровой рукой Ханна держалась за металлическую полку для равновесия.
Щелк, щелк, щелк.
Звук стал быстрее, резче. Он начинал злиться. Терял терпение.
Она обогнула угол следующего ряда и прижалась спиной к торцевой крышке. На белых табличках на уровне глаз располагались цифры и буквы, слишком темные, чтобы их прочитать. Ее лихорадочный мозг не смог бы разгадать их смысл, даже если бы она попыталась.
— Ты думала, я позволю тебе просто так уйти? У тебя есть кое-что мое. Я хочу это вернуть. Я вырежу это из тебя, а потом ты сможешь смотреть, как оно умирает, пока ломаю все кости в твоем жалком теле.