Я едва слышал, что говорил судья, и звуки зрителей, когда заметил Донована за пределами кольца. Его головорезы стояли позади, а он, задрав голову, сверкнул мне улыбкой. Гребаная задница.
Я вызывал в воображении образ Томми. Как Фрэнки бьет Лэса. Что угодно, чтобы распалить мой гнев, чтобы помочь мне пройти через это.
Когда судья закончил говорить, мой противник набросился на меня, словно пуля.
* * *
- Поздравляю, приятель. Но, черт возьми, ты мог бы сделать бой хоть немного интереснее, - глаза Донована мерцали от удовольствия.
Я стоял на парковке перед Мэрсом Донована. Он прислонился к машине, выглядя самодовольно, и я хотел бы, чтобы это был он на ринге, а не бедный болван, который сдулся менее чем за две минуты.
Я стер немного засохшей крови со лба. Он нанес один хороший удар мне по виску, но это был единственный. Сегодняшний вечер доказал одно: я вспомнил, как надо драться. Это было похоже на езду на велосипеде. Кривой, поломанный велосипед.
- Ты все еще непобедим, - сказал Донован почти с чувством гордости, и меня это достало. - Что чертовски хорошо.
- Почему ты выбрал именно его? Он выглядел в точности как… - я не мог произнести его имени. Я не смог этого сделать.
Донован небрежно махнул рукой. - Совпадение.
Да, конечно. С Донованом такого не бывало.
- Применить гильотину (прим., отправить в нокаут с одного удара) было на тебя не похоже.
Ну, я слишком боялся ударить хуком слева, и знал, что гильотина заставит его вырубиться. Борьба была игрой разума, но я был более взволнован, чем когда-либо. Адреналин все еще бурлил во мне, даже двадцать минут спустя. Это было то, что я чувствовал после всех своих боев - заряженный энергией, готовый к большему. Готов пробежать марафон или заниматься сексом всю ночь.
Я всегда кайфовал от чувства победы, и я всегда пытался получить кайф. До того дня, когда мне пришлось остановиться. Я хотел ненавидеть, что мое тело было более живым, чем это было в течение многих лет. Это было чертовски неправильно чувствовать себя так.
- Тебе понравилось, не так ли? - Донован рассмеялся и открыл дверь своего Мэрса. - Было приятно снова ударить кого-то - я вижу это по твоим глазам, - он скользнул в салон из кремовой кожи и схватился за руль. - С возвращением.
Донован вырулил со стоянки, поднимая колесами грязь. Люди начали выходить из здания, и я бросился к своему Порше. Я не хотел ни с кем разговаривать. Я не хочу играть пятьдесят вопросов о том, где я был последние пять лет.
Я завел машину и полез в бардачок за телефоном.
Три пропущенных звонка от Анны. Она звонила почти за час до того, как я вошел в Октагон. Но почему?
Подсоединив телефон через блютус к приборной панели, я перезвонил ей, пока направлялся к ее отелю, который был менее чем в пяти минутах езды.
Я перезвонил еще дважды и каждый раз включалась ее голосовая почта.
- Черт, - я нажал на газ, чувствуя, как волнение наполняет мое уже заряженное тело.
У меня не было времени разбираться с парковкой в Дублине субботним вечером. Я подъехал к парковщику и бросился в отель, надеясь, что она там, и что все в порядке.
Почему она не оставила сообщение? Если бы это было срочно, она бы оставила сообщение, верно?
Я стал молотить кулаком по ее двери.
Нет ответа.
Какого черта?
- Анна? – крикнул я и снова постучал в дверь.
Я копался в своих трениках в поисках телефона, готовый позвонить ей еще раз, когда услышал звон цепи.
Она была внутри. Слава Богу.
Дверь отворилась, и я увидел стоящую передо мной сонную Анну. Я должно быть разбудил ее. Но она выглядела нормально. Черт, она выглядела более чем хорошо.
И она снова была в одной из своих крошечных ночных рубашек.
- Адам? Ч-что ты здесь делаешь? - голос Анны был низким, хриплым и сексуальным, как черт. Услышать ее сонный голос было самым горячим, что я когда-либо слышал.
Я пронесся мимо нее, врываясь в номер без разрешения. Она закрыла дверь и повернулась ко мне, ее глаза расширились, когда ее разум начал просыпаться. - Что ты здесь делаешь?
- Ты звонила мне три раза, Анна. Потом, когда я тебе перезвонил, ты не ответила. С тобой все в порядке?
Она приоткрыла свои мягкие, полные губы, уставившись на меня.
- Анна?
Она скрестила руки на груди, и я был уверен, что она осознала, что была без лифчика. Я сделал все возможное, чтобы не замечать ее полную грудь под тонким хлопковым материалом или ее твердые, торчащие соски.
- Я все еще пытаюсь понять, настоящий ты или нет, - усмехнулась она.
Раз она смеялась, значит все было хорошо. Мой пульс начал замедляться, и я направился к ее мини-бару.
- Ты из спортзала?
Я забыл, что все еще был одет в треники и толстовку. – Да, - я схватил немного пива.
- Эй! Эта штука не дешевая.
Я поднял голову и посмотрел на нее, стараясь не смеяться. – Я тот, кто получает счет, дорогая. Не беспокойся, - я глотнул пиво, пытаясь расслабиться. Но это была напряженная ночь. - Так почему ты не ответила, когда я тебе звонил? Я волновался.
- Мой телефон на беззвучном. Я просто спала, - ответила она, зажав нижнюю губу между зубов, и я подумал, знает ли она, насколько сексуально выглядела сейчас без макияжа и распущенными волосами. Ее длинные ноги и идеальные изгибы…
Господи, я был сильно взвинчен после боя. Кровь хлестала внутри меня, и все, о чем я мог думать, это сжать Анну в своих руках.
Я поставил бутылку на стойку.
- Ты собираешься сказать мне, почему ты звонила?
- Я, эм… - она сделала шаг ближе, пока между нами не было почти никакого расстояния. От нее пахло цветами и мылом.
Она протянула руку, кончики ее пальцев коснулись моего лба, и я заставил себя не схватить ее за запястье, отводя руку прочь. Тем не менее, я не мог не вздрогнуть от ее мягкого прикосновения к моей горячей коже.
- Что с тобой случилось?
Я сглотнул и отступил назад.
Должно быть она замерзла, потому что ее соски напряглись под тканью ее ночной рубашки.
Я отвернулся, не в силах справиться со своей эрекцией. Она хоть представляла, как красива?
- Адам?
- Что? – проворчал я, прижимая ладони к лицу, надеясь убить свое возбуждение и успокоить нервы. Я опустил руки, когда одним быстрым движением обернулся к ней.
Она резко вдохнула и сделала шаг назад. Я испугал ее?
- Что с тобой сегодня случилось?
Видимо, мы играли в какую-то игру по уклонению от ответов.
- Я скажу тебе, если ты скажешь мне, почему ты звонила, - соврал я, чувствуя себя подростком.
- Я была в пабе с коллегами по стажировке и по пьяни набрала тебе, - сказала она после минуты молчания. - Итак, что с тобой случилось?
- У меня был несчастный случай с дверью в спортзале.
- Почему ты врешь? – прищурилась она.
Я покачал головой. - А почему ты врешь?
Она сделала еще один шаг назад, наткнувшись на диван в гостиной. – Я не вру.
- Конечно, - я прошел мимо нее, готовясь уйти. Мне не стоит сидеть с ней в гостиничном номере. Мне нужно было потрахаться. Мне нужно было использовать кого-то, чтобы спустить адреналин после боя. В крови и ушибах, никогда не имело значения. Это именно то, что я делал.
И я бы ни за что не использовал Анну, как бы сильно я ее ни хотел.
- Адам, подожди, - я остановился перед дверью, прижав к ней ладони и опустив лоб.
- Что происходит? Это из-за тех парней, которые приходили к Лэсу?
Я не мог ничего сказать. Я не знал, что сказать. Ей не нужно было знать правду. Было слишком поздно говорить правду.
Я дрался. Я выиграл. И я сделаю это снова через две недели.
И мне бы этого очень хотелось. Независимо от того, насколько я не должен был.
Я облажался. Меня манило это вечное проклятие.
- Пожалуйста, - ее рука была на моей спине.
- Зачем ты позвонила? - я не хотел, чтобы она видела ту мою сторону. Ей не нужно было видеть темноту, что сломила меня.