Но не сейчас.
Он не может терять время. Каждая секунда решающая. Жизненно необходимая даже.
Незнание, является ли Маринетт Ледибаг, грызет его, сжигает как сильнейший огонь. Смех его Леди вызывал в нем пожар, который пожирает его с неслыханной скоростью и который погаснет, только когда он получит ответы. Получит уверенность, что Маринетт и есть та, кто преследует его сны, его воспоминания и его сердце.
Адриан пересекает гостиную, заходит в коридор, в котором несколько мгновений назад исчезли две девушки. Он тут же замечает Алью, прислонившуюся спиной к стене напротив двери в кабинет.
Кабинет, в котором наверняка находится Маринетт.
Его Леди.
Он уверен в этом.
Адриан словно находится в прострации. Пульс стучит в висках с феноменальной силой, отдается в венах с такой интенсивностью, что кажется, будто всё его тело превратилось в один гигантский ударный инструмент. Адриану кажется, будто сердце бьется даже в ладони, будто вены пульсируют так, словно сейчас лопнут.
Всё его тело сходит с ума. Грудь горит, дыхание слишком быстрое, ноги едва держат.
Но неважно.
Никогда еще Адриан не чувствовал себя охваченным такой лихорадкой, но также он никогда еще не чувствовал себя таким решительным.
Ему нужны ответы.
И они нужны ему сейчас.
Сжав челюсти, Адриан глубоко вдыхает и приближается на шаг, и еще на один. Он едва замечает, что Нино последовал за ним и теперь идет в метре позади.
Его сознание полностью захвачено Ледибаг. Маринетт.
Это она.
Наверняка.
Алья поворачивает к нему голову, видит, как он приближается, и у нее вырывается удивленное восклицание, когда она встречается с его лихорадочным взглядом. И вдруг поняв направление, в котором движется друг, она одним шагом продвигается вперед и встает перед дверью в кабинет.
Надежно упершись ногами в пол, положив руки на бедра, она всем своим телом образует преграду, чтобы не дать ему войти.
– Я должен увидеть Маринетт, – решительно объявляет Адриан.
Ему это нужно.
Это жизненная необходимость. Абсолютная срочность.
– Сожалею, но она занята, – отвечает Алья, смягчая резкий ответ извиняющейся улыбкой. – Я не могу позволить тебе войти. Тебе надо только…
– Она занята разговором с Черным Котом? – тут же прерывает ее Адриан.
Алья застывает, словно несколько слов Адриана превратили ее в каменную статую. Она пристально смотрит на друга, не в силах произнести ни слова, в то время как на ее лице появляется выражение недоверчивого изумления.
– Маринетт – Ледибаг, не так ли? – без малейшего колебания продолжает Адриан.
Это она.
В самой глубине души он знает.
Это может быть только она.
По-прежнему не способная произнести ни слова, Алья слегка бледнеет. Ее взгляд переходит от Адриана к Нино, который кивает в знак поощрения, и снова возвращается к Адриану. Потом она вдруг замечает телефон, зажатый в кулаке друга. Маленький аппарат, в который он вцепился с такой силой, что у него побелели суставы пальцев.
Глаза Альи расширяются, и она машинально подносит ладонь ко рту, чтобы заглушить пораженное восклицание. Побелев, она приближается к Адриану, разглядывая его так, словно видит впервые.
Словно созерцает призрак того, кто исчез много лет назад.
– Ты… Ты… – сдавленно шепчет она. – Нет… Это…
Не в силах подобрать слова, Алья резко замолкает. А потом, по-прежнему ничего не говоря, отступает, приглашая Адриана проходить. Он благодарит ее коротким кивком, проходит мимо нее и врывается в кабинет.
Адриан открывает дверь, закрывает ее за собой и поднимает голову.
Его взгляд тут же падает на Маринетт. Она стоит в углу комнаты, и на ее губах играет улыбка недоверчивой радости. Она прижимает к себе телефон, а пальцы свободной руки прижаты к мокрой от слез щеке, словно как раз в тот момент, когда Адриан вошел в комнату, она их вытирала.
Встревоженная его далеко не тихим появлением, Маринетт обращает взгляд к двери. Заметив его, она резко подпрыгивает, едва не уронив драгоценный телефон. С бешено колотящимся сердцем она инстинктивно прижимает ладонь к груди.
– Что… Что? – пораженно бормочет она. – А-Адриан?
Маринетт застывает, словно дикий зверек, пойманный ослепляющим светом. Ее удивление настолько сильно, что в течение короткого мгновения мозг перестает функционировать.
Всего секунду назад она была в шкуре Ледибаг, полностью погрузившись в разговор с напарником. А теперь ее первая любовь без предупреждения врывается в кабинет, который вроде бы охраняет Алья.
Последние прожитые Маринетт минуты были необычайно напряженными. Возвращение Черного Кота – настоящие эмоциональные американские горки, оставившие ее с взвинченными нервами и обнаженным сердцем. Она чувствует себя опустошенной, а измученный мозг никак не может ухватить, что происходит.
Маринетт слишком устала, слишком уязвима. Она должна бы заговорить, отреагировать, но вынужденное возвращение к своей другой личности лишает ее всех ориентиров.
Она парализована, неспособна размышлять.
Что здесь делает Адриан? Почему Алья позволила ему войти?
Пока мозг Маринетт изо всех сил пытается найти объяснение абсурдной ситуации, пытается вообразить лазейку, объясняющую охватившее ее состояние растерянности, Адриан произносит одно слово.
Одно имя.
– Ледибаг?
Несколько слогов, произнесенные напряженным голосом, производят на Маринетт эффект электрошока.
Ей кажется, будто по ее позвоночнику прошел мощный электрический разряд, отскочил от каждой косточки, парализовал все нервы. Она замирает от потрясения, а от не менее резкого порыва паники перехватывает дыхание.
– Но что… – запинается она, неспособная сформулировать связную фразу. – Но к-как… Как ты узнал, что…
Маринетт резко замолкает.
Удивление слишком сильно, смятение слишком велико, и ее испуганный мозг переклинивает.
– Твой смех, – со смущенной улыбкой сообщает Адриан. – Алье следует пересмотреть звукоизоляцию своей квартиры, – уточняет он после того, как подруга одаривает его озадаченным взглядом. – Я услышал твой смех из гостиной.
Онемев от удивления, Маринетт смотрит, как Адриан приближается к ней. Его лицо бледное как мел, а ярко-зеленые глаза сверкают почти болезненным блеском.
Что-то происходит, это очевидно, но она слишком дезориентирована, чтобы размышлять.
У нее не получается думать.
У нее не получается понять.
Адриан теперь едва в нескольких шагах от нее, и только в это мгновение Маринетт замечает, что он сжимает в пальцах телефон. Он подносит аппарат к губам и произносит два слова. Два простых коротких слова.
– Моя Леди.
Слова Адриана тут же раздаются из телефона Маринетт, отчетливо звуча в напряженном молчании, царящем в кабинете.
«Моя Леди».
Маринетт кажется, будто она получила удар кулаком в живот. Она открывает рот, икает, отчаянно пытается восстановить дыхание, тогда как у нее из легких будто высосали весь воздух.
От потрясения ее мозг замирает. Опустошается. Ничто больше не функционирует, ни одна мысль не сопротивляется мощному громовому удару, который только что обрушился на нее. Маринетт парализована изумлением, пристально смотрит на Адриана так, словно увидела явление призрака.
Потом где-то в глубине сознания что-то начинает работать. Прорывается, кричит сквозь лимб ее мозга, принуждая ее реагировать.
Принять очевидное.
Маринетт изо всех сил сражается с парализующим ее оцепенением. Ей кажется, будто ее мозг вот-вот взорвется, будто комната раскачивается вокруг нее.
«Моя Леди».
Это невозможно.
Должно быть, она ошиблась, не может быть всё так просто. Конечно, обезумевший мозг просто сыграл с ней шутку. Это слишком прекрасно, слишком неожиданно, чтобы быть правдой.