Она не могла уже его найти.
И всё же…
– Ч-Черный Кот? – едва осмеливается она прошептать.
Адриан кивает. Медленно, но с убежденностью, которая не оставляет места малейшему сомнению. И именно в этот момент мозг Маринетт резко начинает вновь работать. Мысли звенят в ее голове, освещают сознание словно облаком искр.
Она внезапно испытывает мгновение странной ясности.
Время, кажется, замирает, внешний мир стирается, и вселенная Маринетт разлетается на осколки. Малейший факт, самая ничтожная деталь, всё взрывается, кружится в сумасшедшем танце, чтобы затем сформироваться в новую картину. Каждый элемент понемногу рисует новую реальность в ее глазах, словно собирающийся перед ней паззл.
И всё вдруг обретает смысл.
Бегство Адриана. Исчезновение Черного Кота.
Неистовая реакция последнего на открытие личности Бражника.
Маринетт в ужасе подносит ладонь к губам.
Бражник.
На глаза немедленно наворачиваются слезы, вызванные смятением, болью и состраданием, разбухающими в ее груди. Желудок скручивает до такой степени, что начинает тошнить, пока жестокая реальность медленно проникает в сердце.
Бражник.
Отец Адриана.
Отец Черного Кота.
– О, Кот… – дрожащим голосом выдыхает Маринетт. – Адриан… Мне жаль… Мне так жаль.
Угадывая мысли напарницы так, что ей не надо больше ничего добавлять, Адриан качает головой.
– Это… Нет, это не… – мягко протестует он. – Ты тут ни при чем, моя Леди. Не твоя вина, что мой отец… Что он…
Слова застревают в горле, мешая ему продолжать. Несмотря на прошедшие годы, рана по-прежнему свежа. Слова тяжелы, слишком тяжелы, чтобы сорваться с губ, и камнем падают в желудок.
Нервно потирая затылок, Адриан призывает всю свою волю, чтобы попытаться взять под контроль готовые лопнуть нервы.
Он не хочет сорваться.
Не сейчас.
– Это мне жаль, – наконец, говорит он. – Это я… я уехал. Я не… Я не должен был никогда…
Его голос прерывается рыданием, и он резко отводит взгляд.
Решительно уставившись в стену, Адриан дрожащей рукой проводит по лицу. Он не должен был так сильно реагировать. Больше трех лет прошло с тех пор, как он узнал о предательстве отца, и он уже не тот молодой человек, едва вышедший из подросткового возраста, которым был тогда. Который едва не сломался от горя, который улетел на другую сторону Атлантики, чтобы сбежать от боли.
Он продвинулся вперед. Он повзрослел. Разговор об отце не должен бы задевать его до такой степени.
Но этим вечером всё по-другому.
После стольких лет блужданий, сомнений, сожалений, настолько болезненных, что они едва не раздавили окончательно его сердце, Адриан, наконец, нашел свою Леди. Она вновь появилась в его жизни, словно неожиданное чудо, переворачивая всё его существо до глубины души.
Адриан подозревал, что будет взволнован, вновь увидев ее однажды.
Но он даже не догадывался о размахе того, что чувствовал.
Чудовищные угрызения совести, которые едва не поглотили его целиком. Страх, надежда. Эйфорическое облегчение. Радость, настолько сильная, что осветила его вселенную.
Внутри него разражается настоящая буря, натягивая до предела нервы и обостряя чувства до такой степени, что малейшая эмоция принимает разрушительный размах.
При мысли об отце у Адриана теперь возникает ощущение, будто в глубине горла застрял ком, будто на желудок давит свинцовая пломба. По всему телу пробегает сильная дрожь, и Адриан догадывается, что сейчас он ближе, чем когда-либо, к кризису.
И вдруг он чувствует, как вокруг его талии оборачиваются руки.
Маринетт изо всех сил прижимает его к себе, не оставляя свободного места между их телами.
– Это и не твоя вина тоже, Котенок, – горячо шепчет она, поднимая руку, чтобы скользнуть пальцами по его волосам. – Это не твоя вина.
Со слезами на глазах Адриан утыкается лицом в шею Маринетт. Он в свою очередь обнимает ее, прижимает к сердцу.
– Я-я… Я так счастлив найти тебя, – сдавленно произносит он. – Я скучал по тебе. Я так по тебе скучал.
Он чувствует, как губы Маринетт ищут его щеку, оставляют легкие поцелуи на коже. Словно она пытается стереть все следы слез, словно она тоже пытается убедить себя, что этот драгоценный момент не хрупкий сон.
– Я тоже по тебе скучала, – взволнованно шепчет она, явно не доверяя голосу, чтобы говорить громче.
– Маринетт… – нежно выдыхает Адриан. – Моя Леди. Моя Маринетт.
Сердце поет в груди, танцует на каждом слоге, которые он произносит с наслаждением.
Маринетт.
Моя Леди.
Одна-единственная женщина, которая заставляет его душу дрожать, как в первый день.
– Если бы… Если бы я мог всё исправить, – с трудом произносит он, лаская губами кожу Маринетт. – Я бы никогда не бросил тебя так. Я сожалею. Если бы ты знала, как я сожалею…
– Кот… – шепчет она. – Обстоятельства были… О, Адриан, я даже представить не могу, что ты пережил, – произносит она с почти неразличимым рыданием. – Это я сожалею, что… Что твой…
Маринетт на мгновение прерывается, а потом испускает глубокий вздох.
– Я сожалею, – более спокойным голосом продолжает она. – Я правда сожалею о том, что случилось. И когда ты уехал, ты… Ты сделал то, что казалось тебе лучшим, и никто не вправе тебя судить. Я не знаю, как бы отреагировала, окажись я на твоем месте. Но я знаю, что ты не виноват в том, что твой отец… Что он… Адриан, ты не виноват, – заключает она, еще сильнее стискивая его. – Ты ни в чем не виноват.
Слова Маринетт убаюкивают Адриана, мягко проникают в него, согревая измученное сердце. Она продолжает нежно целовать его в щеку, как будто инстинктивно догадывается, что одно ее присутствие позволяет напарнику не сдаться.
– Я скучал по тебе, – снова шепчет Адриан. – Я так сильно по тебе скучал…
Ему хотелось бы сказать ей больше. Объяснить, до какой степени он оглушен счастьем от одной мысли, что нашел ее. Признаться, что без нее его жизнь не имела никакого смысла.
Признаться, что любит ее.
Что любит ее, как в первый день, и еще сильнее.
Это выгравировано в его душе, спето каждым ударом сердца.
Он любит ее, любит ее, любит ее.
Но слова слишком слабы, чтобы выразить его чувства.
Адриан глубоко вдыхает и слегка поднимает голову. Слова слишком слабы, и он в свою очередь покрывает лицо Маринетт нежными поцелуями, пытаясь передать ей этими нежными выражениями привязанности всю любовь, которую он испытывает к ней. Закрыв глаза, он пьянеет от сладкого аромата, исходящего от нее, смакует нежность ее кожи.
Он любит ее.
Он так любит ее, что у него перехватывает дыхание.
Он любит ее, она нужна ему.
Она его кислород, его смысл жизни.
Адриан инстинктивно еще немного крепче прижимает к себе Маринетт. Возможно, это эгоизм, возможно, просто инстинкт выживания, но он отказывается отстраняться от нее. Он прожил без нее долгие годы, и они ничего не стоят. Теперь, когда она здесь, когда она, наконец, здесь, он хочет насладиться каждой минутой, каждой секундой.
С закрытыми глазами он позволяет себе медленно погрузиться в океан ощущений. Тепло тела Маринетт. Стук ее сердца, который отныне смешивается с его. Ее горячее дыхание, ласкающее его кожу. Ее пальцы, крепко вцепившиеся в его плечи, словно она тоже отказывалась отпускать его.
И вдруг Адриан понимает, что его губы незаметно для него самого скользнули от щек Маринетт к ее рту, и он уже целует ее. На короткую долю секунды он застывает. С ужасом спрашивает себя, не зашел ли он слишком далеко, поддавшись эйфории момента.
Но прежде чем он успевает отстраниться от Маринетт, она без слов отвечает на все сомнения, пролетевшие в его сознании.
Она зарывается пальцами в его волосы, наклоняет голову, отвечает на поцелуй с таким жаром, что у него слабеют колени.
Адриан тут же закрывает глаза, позволяя миру вокруг раствориться.
Больше не существует ничего, кроме Маринетт.