— Убирайся, — процедил регент и добавил вслед: — И не попадайся больше мне на глаза: это для тебя может плохо кончиться.
* * *
День подходил к концу, когда Джейсон вернулся домой. Теткин дом стоял на краю города, и на дорогу обратно, как и на дорогу туда, ушло не меньше часа. Джейсон посмотрел на облупившееся стены, на заросший травой порог и открыл дверь. Нос приятно защекотал аппетитный запах из кухни, и теткин голос спросил:
— Как все прошло? Ты теперь у нас знаменитость, — тетка в балахоне с капюшоном появилась из кухни, улыбаясь и поправляя волосы.
— Ну, не совсем, — улыбнулся в ответ Джейсон. — Но я договорился о контракте на стриминг. Буду получать $3 000 в месяц и долю от рекламных доходов. Неплохо для восемнадцатилетнего школяра, а?
— Очень даже неплохо. Поздравляю!
— А что это за чудесный запах?
Энджи вернулась на кухню, и оттуда донесся ее голос:
— Я была уверена в твоей победе над нашими корпоративными господами и приготовила торжественный обед. Скупость в такой день неуместна.
Джейсон поставил принесенные с собой вещи на столик у входа и проследовал за теткой. Два роскошных стейка жарились на чугунной сковородке. В воздухе стоял аромат сливочного масла и чеснока. Желудок затрепетал.
— Когда ты ел сегодня?
— Только утром, — как бы оправдываясь за свой голодный вид, ответил Джейсон.
— Почти готово. Еще есть пюре и чесночный хлеб, — тетка перешла на шепот: — Я еще бутылку вина прихватила. А родителям мы ничего не скажем, да?
— Не беспокойся. Они написали мне, что уедут на пару недель. Не думаю, что нам с ними случится поболтать в ближайшее время.
Энджи выложила стейки на тарелки, добавила пюре и чесночный хлеб, и они уселись за стол. В этом доме Джейсон ел за столом впервые: обычно стол использовался для того, чтобы Энджи, придя с работы, бросала на него сумку и всякую рекламную макулатуру. Удивительно, кстати, что как бы ни развивались электронные технологии, вам все равно слали бумажные купоны со скидками на всякое никому не нужное дерьмо.
— Ну, рассказывай.
— Все прошло отлично, — не переставая жевать, начал Джейсон. — Один из сотрудников, Роберт, показал мне их аппаратную. Выглядит как клиническая лаборатория.
Джейсон вспомнил ряды черных колонн, и мысли его вернулись к Альфреду. Он по-прежнему не знал, что думать: воспоминания о панике, охватившей его, когда он понял, что не может разлогиниться, еще были живы. ИИ его пугал, но разговор с Клэр и Робертом наводил на мысль, что, возможно, со своей просьбой Альфред не связывал никаких преступных планов.
— Извини, Энджи, что меняю тему, но мне нужен совет. Типа — независимое мнение.
— Да, конечно. По поводу твоих переговоров?
— Нет. Не совсем… Как бы это сказать? Предположим, у тебя есть знакомый, который вдруг оказался не тем, кем казался. И даже он может быть для тебя опасен. Ты бы смогла ему доверять?
— Речь о девушке? — засмеялась Энджи.
Джейсон вспомнил Райли. Да, такой вопрос к ней тоже можно было бы отнести. Но ей он уже решил дать второй шанс. Может, ближайшими друзьями они завтра не станут, но она многое сделала, чтобы исправить последствия своего поступка.
— Нет. Просто приятель… Не знаю, могу ли я ему верить.
Энджи прониклась серьезностью его тона и задумалась.
— А этот приятель тебе что-нибудь плохое уже сделал? Или у тебя есть основания предполагать, что он хочет сделать что-то… такое?
Черт. Она права. Ничто не указывает на то, что Альфред хочет мне зла. Я просто опасаюсь его возможностей.
— Да нет… В том-то и дело.
— Думаю, ты должен дать ему шанс. Ты еще встретишь немало людей, способных тебе навредить, но лучше дать человеку возможность проявить себя хорошо, чем никогда никому не верить.
Энджи помолчала, разглядывая свою вилку.
— Мне так кажется. Сволочей на свете тоже немало, поэтому не знаю, насколько мой совет уместен, — улыбнулась она наконец.
Я не видел в Альфреде личность. Невозможность разлогиниться меня сильно напугала, да и его «выход на сцену» кого хочешь мог бы свести с ума. Я вообще-то только и думал, как свалить из игры.
Но после разговора с Робертом и Клэр Альфред стал для меня как бы отчасти человеком. Думать про него как про машину страшнее. Он ведет себя, как человек, или так ловко притворяется, что я не вижу различия. Может, и я должен относиться к нему, как к человеку? Я ведь даже не знаю, почему он обратился с этой просьбой.