Меня охватила такая боль и утрата, на глазах вновь появились слезы, но я не хотела видеть, как их хоронят, опускают в яму и засыпают холодной землёй. А главное, что с ними прощаются друзья. Это бы значило полный невозвратный конец. Я почувствовала головокружение и тошноту.
- Настя тебе плохо я пойду, позову врача – Тамара вскочила с кровати.
- Нет не надо, я не хочу присутствовать на похоронах, не могу с ними проститься, – я говорила через слёзы. В моей груди все словно умирало, когда я представляла, как их засыпают землёй.
- Дорогая ну так нельзя они твои родители, – удивилась Тамара.
- Я знаю, не могу, с ними проститься. Они для меня не умерли, не хочу принимать их смерть. Пока не хочу, – действительно не могу принять их смерть, мне казалось, что они рядом слышат меня, но не могут ответить.
- Настя, но что скажут люди, если ты не придёшь? - Тамара замолчала, словно ожидая, что я сейчас одумаюсь. - Хотя ладно, тебе ещё нельзя нервничать, найдём, как сгладить ситуацию. Доктор говорит, что тебя можно забрать домой, постельный режим и наблюдение обязательное условие. Я предлагаю тебе переехать ко мне, комнату я подготовила, думаю, в домашних условиях тебе будет лучше.
Кивнула, навалилось бессилие.
- Ну, если ты согласна, тогда я привезла юбку и футболку, свитер. Все что тебе понадобится, чтоб доехать до моего дома. После похорон мы уедим туда, где я собралась открывать новую клинику в городе N. У меня там работа, около года мы поживём там. Ну, об этом мы ещё поговорим, теперь позову медсестру, она поможет тебе одеться, пока говорю с доктором и заказываю тебе обед, - я скорчила гримасу на слове обед, хотя понимала, что спорить тут бесполезно.
Тамара вышла из палаты я осталась одна, совсем одна. Уезжать из родного города мне не хотелось, здесь все было связано с ними, а там меня ждала неизвестность и одиночество. Хотя мы часто были с родителями за границей, да и вообще, много путешествовали. Мама была антикваром, очень известным, её часто приглашали на выставки, аукционы в Лондоне, Париже, Нью-Йорке и т. д., папа был фотографом, может из-за этого я и решила заниматься фотографией, но переезд — это совсем другое. Эта мысль тревожила меня, но не могла пробить стену отчуждения, которую я выстроила вокруг себя. Мне стало очень жалко себя и жалко своих родителей…
ГЛАВА 2 Город N.
— Что поделать? Музыка в жизни меняется,
но надо продолжать танцевать.
© Симсоны
Странно покидать родной город, в особенности сейчас, здесь остаётся все, что я знала. С другой стороны, в этом городе остались и они, могилы родителей. Я не могу признать их смерть, не хочу. Для меня они все так же живы просто остались в этом городе, а я уехала.
По вечерам, когда солнце садится, все равно из глаз текут слезы, оставляя на щеках солёные дорожки, в грудной клетке тяжелеет, словно кто-то сжимает лёгкие, сильной рукой, дышать становится трудно и больно, но это проходит к утру.
Переездом целиком занималась Тамара, я же в основном сидела в её квартире в гостевой комнате и переключала каналы телевизора. Меня ничего не интересовало, пыталась справиться с болью, но получалось это хреново. Я не общалась ни с друзьями, не с одногруппниками, что они могли мне сказать, нового, только жалеть. Сочувствие меня доводило до белого каления, от него только больнее, ты сразу вспоминаешь все что было. Картинки вспыхивают пред глазами калейдоскопом, так что не каких встреч, звонки я все скидывала. Отвечала только Кэт, которая звонила пару раз. Она что-то говорила, пыталась выяснить какое у меня состояние, но в настоящий момент её манера быстро и часто менять темы, раздражала. Так что я просто слушала, иногда соглашаясь или отрицая, правда, делала это не осознано. По ночам часто снилась авария, кровь, иногда родители. Тех странных снов с монстрами и тремя ребятами больше не было. Хотя мне хотелось увидеть его вновь.
Прошло две недели, как мы приехали в город N, Тамара купила домик, выполненный в современном стиле, моя комната была большой и светлой, одну из стен занимало окно во всю стену, но предпочитала не открывать жалюзи. В комнате была большая двуспальная кровать, покрытая меховым бежевым покрывалом, диван в тон покрывалу, стол и телевизор, стены с полом и мягким ковром были выполнены в белом и лавандовом цвете. Комната мне нравилась своими размерами, она была в два раза больше, чем у меня в старой квартире. Я заканчивала физиотерапию, и мы с Тамарой решили отправить меня в ГИК (Государственный Институт Культуры). Где было большое количество специальностей таких как: актёрское мастерство, графический дизайн, дизайн интерьера и пространства, дизайн текстиля, живопись, журналистика, издательское дело, иллюстрации, искусство и дизайн, керамика, мода, рисунок, реклама, фотография, и ещё огромное количество специальностей. Я выбрала кафедру «нового изобразительного искусства», куда входила специальность фотография.