— Афонюшка, милый, давай уедем. Сил моих больше нет.
— Оленька, привыкнешь. Мы же все продали, сколько Костик сил и денег потратил, чтобы нас перевезти.
— Пойми, не могу я тут. Я боюсь этих тварей. Мне все тут не мило. Пожалуйста, давай уедем.
Ну вот что с ней делать? Все обговорили, решили, сколько времени все это заняло! А не может она привыкнуть. Всех это расстраивало, каждый день ссоры, обиды, слезы, никогда их семья так не жила. Афанасий Георгиевич потерпел пару месяцев и решил сделать жене сюрприз.
В маленькое горное село они приехали под вечер. Нашли дом, что притулился на склоне горы, подивились богатым узорным воротам, испугались яростного лая собак, что раздавался во дворе и робко постучали в калитку. Открыла им молодая, красивая, неожиданно модно и дорого одетая женщина.
— Вам кого?
— Простите великодушно, тут когда–то жили Исмаил и Фатима. Вы не скажете, где мне их найти?
— А вы, собственно говоря, им кто?
— Я был с ними знаком, очень давно. Это долго объяснять.
— Вы не представились.
— Да, конечно. Я — Афанасий Георгиевич, а это моя жена — Ольга Викторовна.
— Афанасий Георгиевич? — переспросила женщина, нахмурив брови, припоминая что–то.
— Эй, Мага, — позвала она пробегавшего мальчишку, — беги скорее к тете Эле, скажи к ней гости приехали.
— Хорошо, тетя Олеся, бегу.
— Проходите в дом, — она посторонилась, пропуская их. — Сдается мне, сегодня вечером мы услышим много интересного.
10
В маленькое горное село они приехали под вечер. Нашли дом, что притулился на склоне горы, подивились богатым, узорным воротам, испугались яростного лая собак, что раздавался во дворе и робко постучали в калитку. Открыла им молодая, красивая, неожиданно модно и дорого одетая женщина.
— Вам кого?
Она с легким презрением оглядела их. Пыльные, потные, измученные долгой дорогой. Двое взрослых и мальчик–подросток с большим рыжим котом на руках. Ирина от ее взгляда поежилась и спряталась за спину мужа.
— Нам надо Исмаила или Фатиму, вроде бы они тут жили, — Валерий мрачно посмотрел на высокомерную дамочку.
— Угу, а вы, наверное, Валерий Олегович, да?
Валерка так опешил, что даже не смог ничего ответить.
— Таак, цирк не только не уехал, но и дополнительные клоуны подтянулись.
— Да, что за хамство! Ответить не бывает?
— Бывает, бывает, заходите, гости дорогие, — женщина ехидно улыбнулась и открыла калитку пошире.
Они гуськом вошли в большой двор и первым, кого они увидели был… Афанасий Георгиевич.
— В Австралию, значит улетели, да? — у Валерия сжались кулаки. — Вы мне всю жизнь испоганили, квартиру из–за вас разнесли, да я сейчас…, он задохнулся, сдерживаясь, чтобы не наговорить лишнего при сыне. Ленька подошел и взял отца за руку.
— Пап, ты ругайся, я уже много нехороших слов знаю, может и чего нового услышу.
Красный Валерка, опешивший от таких новостей, Афанасий Георгиевич и Ирина застыли, глядя на мальчика. Олеся рассмеялась.
— А ты, молодец, Ленька, мы с тобой подружимся.
Ленька уже совсем собирался ответить, но тут Барсик, жалобно мяукнув и поцарапав мальчика, спрыгнул на землю и побежал к бывшему хозяину.
— Барсинька, хороший мой, как я скучал, — Афанасий Георгиевич плакал, обнимая кота, осматривая со всех сторон. Не похудел ли? Барсик, громко и утробно мурлыкая, как старый холодильник, терся о подбородок, шершавым языком вылизывал мокрые щеки Афанасия и от огромного наплыва чувств запустил когти в хозяйскую ладонь.
— Пап, так это ж тот дед, который мне Барсика помог спасти.
У Валерия закончились слова и терпение, еще не зная, что он сделает с этим старым хрычом, он медленно подошел к Афанасию.
— Так, юноша, — Олеся решительно взяла Валеру за руку. — В таком виде я вас к себе в дом не пущу, пылесос потом сломается. давайте–ка все в душ. В летнем как раз вода нагрелась. Чистая одежда у вас найдется?
— Что мы голодранцы какие? — Ирина, глубоко вздохнув, решилась вмешаться. — Конечно есть. И полотенца тоже.
— Ну и прекрасно. Идите, мойтесь, а потом уже поговорим.
Леньку, как самого грязного, запихнули в душ первым. Мать стояла у двери и командовала, где и как тщательно ему отмываться.
— Мам, я уже большой, — вопил из душа Ленька, которому в диковинку было мыться вот так, почти во дворе, да еще слегка прохладной водой, такой свежей и вкусной.