Мужчина, женщина и торт наконец–то смогли зайти в дом, а Ленька медленно подошел к собаке. Несмело протянул руку к голове. Вздохнул, изумленный! Он действительно живой — этот белоснежный красавец, глаза умные, настороженные, он знает, что перед ним человеческий щенок, но и от них можно ожидать всякой пакости.
— Можно? Можно я поглажу кота? — спросил Ленька у собаки. Тот плюхнулся на землю, серо–пепельный кот понял, что, мол, приехали, дальше на своих четверых, спрыгнул с широкой спины и подошел к мальчику.
— Вы мои золотые, как же я соскучилась! — из дома выбежала тетя Олеся, Барс и кот бросились к ней навстречу, лая и мяукая от радости. Она обнимала их, гладила и целовала в макушки, что по мнению Леньки было лишним из–за возможного наличия глистов.
— Вы давно их не видели? — вежливо спросил мальчик.
— Целую вечность! Со вчерашнего дня, — ответила странная тетя. — Вот с ними со всеми мы и пойдем завтра гулять, да еще Элиного Серого захватим.
Ленька решил заранее, что лучше завтрашнего дня у него в жизни уже ничего не будет.
С чем сравнить хорошее застолье? С грузинским многоголосием? С идеально сыгранным оркестром? Хорошее застолье бывает тогда, когда собираются хорошие люди и им очень многое нужно друг другу рассказать. Тут и смех и изумление и восторг и печаль и скорбь и сама жизнь. Вино льется рекой, шашлык удался и перед каждым стоит порционная тарелка с золотой рыбкой, с короной на голове, а вокруг нее водоросли, жемчуга и медузы.
— Дима, я не думала, что ты еще чем–то можешь меня удивить! — Олеся сначала полюбовалась вырезанной из болгарского перца короной, попробовала соус — медузы, съела все икринки — жемчуга (ну, подумаешь, не бывает красных жемчугов!) и, наконец, принялась за рыбу. — Просто волшебно! Будешь теперь каждый день готовить!
— Не буду, дорогая, — и все засмеялись. — Это не я, а Ириша постаралась.
Олеся внимательно посмотрела на зардевшуюся стряпуху.
— А ваша семья меня удивила второй раз. Это неожиданно и приятно. Молодец! — и Олеся с удовольствием доела рыбу.
Как она и предсказывала, на следующий день все маялись похмельем и животами и только Олеся с Ленькой, да «зверинец» с удовольствием встретили рассвет и весь день пропадали в лесу. К Озеру было решено идти на следующий день.
Выдвинулись на рассвете. Ох и тяжело идти было. Не всем конечно. Селяне неслись вверх горными козами и козлами, а гости, пыхтя и проклиная все на свете еле карабкались по крутому склону.
— Я не могу больше, — чуть ли не плакала Ира, — все я вниз.
— Все вверх, — Олеся, которую гости уже возненавидели за ее свежесть и неутомимость, строго сказала, что никаких ночевок на тропе не будет. Дойти нужно до вечера. Они и шли, останавливаясь, устраивая привалы, падая на землю и отказываясь подниматься. Никакие отговорки не помогали и вот, уже к вечеру они все–таки добрели. Озеро их встретило пронзительной синевой и тишиной. Там, казалось, время остановилось, уж больно хорошо было на том месте.
— Пап, скорее, карту доставай, клад же! Сокровища!
Ленька, уставший меньше всех тянул отца за руку и сам лез в рюкзак.
— Давай завтра, а? — больше всего Валерию хотелось повалиться на землю и тихонечко полежать, чтобы организм уже решил он еще жив или уже нет.
— Ни в коем случае, молодой человек! — Афанасий Георгиевич, потный и измученный повалился на траву. — Сегодня, все должно быть открыто сегодня!
— Вы же помните, где это закопали? Сходите с пацаном, покажите, пусть он сам сокровища достает.
— Нет, нет, карта — уже давно ваша собственность и именно вы и должны завершить начатое.
— Идите! Мы пока палатки поставим и ужин приготовим, — Дима с Левоном, бодрые и свежие принялись за дела.
Валерий, тяжело вздохнув, вытащил карту и побрел за неутомимым сыном.
— Вы, Афанасий Георгиевич, боксом или борьбой занимались когда–нибудь? — Олеся, ехидно улыбаясь посмотрела на интригана.
— Нет, а что?
— А то! Бить вас будут в скором времени, так мне почему–то кажется.
— Отобьете!
— Ох, не знаю, не знаю, — Олеся подмигнула измученной Ольге Викторовне и пошла умываться.
Кладоискатели вернулись через час. Зареванный и расстроенный Ленька и взбешенный Валерий молча пошли прямо к Афанасию, швырнули ему в ноги пустой флакон и сказали одновременно:
— Ну?
— Дедушка Афанасий, как же так? Где сокровища?
— Давайте сначала поужинаем, — Эля, как всегда, вмешалась очень вовремя. — Идите умойтесь и за стол.
Утомленные тяжелой дорогой и разочарованные, они что–то поели и сразу же полезли в палатки. Спать. Барсик залез к Леньке в спальник и всю ночь пел ему свои песни, рассказывая мальчику, что было, что есть и что будет и что платиновые банковские карты — это еще не самое главное в жизни.