Похоронили ее за счет соседей, родня так и не объявилась. Живность тоже разобрали по поселку и толстый кот Васька звал Мефодия жить с собой, к новым хозяевам, да вот только домовик там уже был, а два домовых под одной крышей — это похуже двух хозяек на одной кухне будет, поэтому Мефодий отказался. Дом стоял заброшенный, с заколоченными окнами, нетопленный, поэтому он сильно обветшал за зиму и вот, дождавшись весны, Мефодий принял Решение. Позвал своего лучшего друга и соседа Нафаню и объявил:
— В спячку ложусь! Дождусь того дня, когда здесь снова будут жить люди. Это мой дом, не хочу отсюда никуда уходить.
— Ну что ж, решил, так решил. Только где заляжешь? В лесу? В доме нельзя, вдруг снесут?
— А вот здесь, во дворе. В корнях векового дуба норку выкопаю, лесовик местный сказал, что дуб еще несколько сотен лет стоять будет, а как время придет, проснусь.
Что такое «придет время» и как узнать, что оно пришло, они объяснить не смогли бы. Так медведь просыпается весной, зная, что выспался и оголодал и пора начинать новую жизнь.
— Ты присматривай за дубом и домом, ежели что случится, с собой меня забирай.
Мефодий и Нафаня обнялись и скрепили договор наливкой Макаровны, бутыль которой Мефодий так спрятал в погребе, что соседи ее проглядели.
Шли годы. Мефодий видел сны о прошлом, настоящее он не хотел видеть, зная, что если не просыпается, время еще не пришло, поэтому он вспоминал молодую и задорную Анну Макаровну, додельницу и умницу и время летело незаметно. А вокруг старого дуба мир менялся с пугающей быстротой. Соседний город разросся и поселок стал его пригородом, строились новые дома, дороги, магазины. Менялось все. Все, кроме людей, домовиков, кошек и собак.
И вот в один не прекрасный день….
Мефодия разбудило горе. Настолько сильное, что он подскочил в своей берлоге, ударился о корень дуба и сразу не сообразил, как ему выбраться. Горе затопляло все вокруг, пурпурными волнами убивая радость и свет. Домовик испуганно и нерешительно вылез из–под земли и увидел маленькую девочку, заплаканную и несчастную.
— Рокки, — всхлипывала она над свежей могилкой. Мужчина и женщина («мать и отец?», подумал Мефодий), стояли чуть в стороне и абсолютно не знали, как утешить дочь.
— Аня, я же говорил!
Сердце домового заколотилось. Анна, ее зовут Анна!
— Аня, я же говорил, не надо покупать ей хомяка, они мало живут. Давай купим ей щенка или котенка, как она и просила.
— Юра, ты подумай, а если с щенком или котенком что–то случится, что с Аринкой будет? Ты посмотри на нее, сердце разрывается и у нее и у нас! Все, никаких животных в доме!
Анна решительно подошла к дочери.
— Аринушка, солнышко, пойдем в дом.
— Уйдите от меня! Я хочу, чтобы он жил! Рокки, Рокки… — девочка села рядом с холмиком, гладила ладошкой землю и что–то тихо шептала.
— Эх, горе–то какое. — Мефодий видел крошечный пузырек хомячьей души, летающий вокруг девочки и пытающийся ее успокоить. — Лети уже, грызун, — домовой дунул на душу и та полетела ввысь. Мефодий сел рядом с девочкой и стал нашептывать ей на ушко слова утешения настолько древние и тайные, что передать их нашим языком нет никакой возможности. Арина потихоньку успокоилась. Слезы высыхали на ее мордашке, она еще всхлипывала, но дала матери увести себя в дом.
— Давайте посмотрим, что тут у нас, — Мефодий отправился следом, осматривая свое новое жилище. То, что оно его, он не сомневался ни разу, сердце подсказало. Ох и хороший дом поставили! Сруб двухэтажный, окна большие, воздуха, света много, комнаты чистые с половичками цветными («как у моей Макаровны были», удивился домовой), банька во дворе, да много всего такого, о чем Мефодий и не помышлял. Вот только печки не было.
— Как зимовать будем? — пригорюнился домовик. — Спрошу у Нафани совета.
Нафаня так и жил рядом. Его дом тоже перестроили, тоже хорош был. «Но мой–то получше!», подумал Мефодий. Нафаня ему обрадовался! По своему дому поводил, все рассказал, показал и добавил, что много нового появилось за это время, чтоб не пугался ничего.
И началась у домового новая интересная жизнь. Анна работала дома, рисовала что–то, Аринка в школу ходила, а хозяин — Юрий — работал в центре большого города и домой возвращался поздно. Со всеми Мефодий подружился, всем был доволен, только живности ему не хватало. Но тут взрослые на своем стояли — никого ни в доме, ни во дворе. Дочку жалели. Так прошло несколько месяцев, наступила зима. Настоящая, как в старину — снег, мороз, ребятишки крепости снежные строят, в снежки играют, возвращаются домой мокрые насквозь, матери греют их в горячих ваннах, укутывают пледами и сажают поближе к батареям (напрасно домовик боялся, что мерзнуть зимой будут))) Приближался Новый Год. Привезли большую елку и Анна с Аришкой стали ее наряжать. Юрий, как всегда, на работе задерживался. Мефодий помогал с елкой и вдруг почувствовал неладное. Что–то с Юрием нехорошо, а что, понять не может. «Ходит по краю», пришло на ум. Что же делать? Дом не оставишь, не может он из дома уйти.