11
Аллен Кларк любовался многоцветием огней Лос-Анджелесской долины, вид на которую открылся через разрывы в облаках. Небо вдали очистилось. Кларк повернулся к жене, сидевшей рядом, и немного откинулся назад, чтобы его услышали также двое пассажиров на заднем сиденье мини-самолёта.
— Похоже, впереди проясняется, — сказал он, стараясь перекричать грохот мотора. — Метеостанция «Феникс» сообщила, что фронт непогоды проходит как раз над грядой Сан-Габриэл. Они обещают хороший прогноз.
Жена не разделяла его оптимизма.
— Это будет впервые за три недели, если их прогноз оправдается, — сдержанно заметила она. — Но я пока что ничего хорошего не вижу.
Приятель Кларка, который сидел сзади, коснулся его плеча.
— Аллен, на какой мы высоте?
Кларк показал на высотомер.
— Двенадцать тысяч футов. А что?
Приятель с опаской повел рукой и спросил:
— Разве тут вблизи нет высокой горы?
Аллен Кларк захохотал.
— Ты соображаешь, как настоящий второй пилот, — сказал он, чуть не захлебываясь от смеха. — А гора такая, правда, есть, Сан-Горгонио.
— Так, может, нам…
— Посмотри в левый иллюминатор, Фред, и ты увидишь эту самую гору. Она где-то в полумиле от нас и на тысячу футов ниже. — Кларк снова добродушно засмеялся, а затем посмотрел на часы. — Около полуночи, — сказал он. — Сейчас я вызову Лос-Анджелес, и мы узнаем, какая погода над Санта-Барбарой.
Он настроил приемник на частоту станции, которая контролировала полеты, а передатчик — на 122,1 мегагерца.
— Вызываю Лос-Анджелес. Говорит «команч» шесть-шесть-восемь — Питер. Прием.
Сегодня там отозвались сразу:
— «Команч» шесть-шесть-восемь — Питер, говорит радио Лос-Анджелеса. Немедленно сообщите ваши координаты. Прием.
Ответа не было.
— Шесть-шесть-восемь — Питер, почему молчите?
Аллен Кларк не отвечал.
В тот миг ему уже выжгло глаза.
Четыре человека в этом легком самолёте оказались первыми, кому суждено было испытать на себе взрыв атомной бомбы мощностью в триста килотонн на вершине горы Сан-Горгонио. Но они об этом не узнали. Световая вспышка уничтожила сетчатую оболочку их глаз. И в тот самый миг самолёт обдало страшным жаром, и всё — краску, металлическую обшивку, плексиглас и человеческие тела — испепелило в пламени взрыва.
Огненный шар достиг уже полумили в диаметре, и ударная волна от ядерного взрыва поглотила маленький самолёт в могучем потоке энергии, которая вырвалась на волю.
Ровно через тридцать секунд после полуночи 29 июня электрический импульс привел в действие механизм, спрятанный на вершине горы Сан-Горгонио в контейнере размером с чемодан.
Произошел взрыв тактического ядерного заряда. На том месте, где он был, начала свою бурную жизнь крохотная звездочка, температура которой — сто миллионов градусов — намного превышала температуру солнечных недр. Она излучала световые волны как в видимой, так и в инфракрасной части спектра, а также потоки заряженных частиц, но человеческое зрение воспринимало всё это как одну ужасную слепящую вспышку.
В триста тридцати милях на восток, на высоте сорока тысяч футов летел реактивный пассажирский самолёт авиакомпания «Америкен-Эйрлайнз». Потом его пилот расскажет:
— Мне показалось, будто солнце, ну да, именно солнце взорвалось! Вся южная Калифорния была словно охвачена пожаром. Я не знал, что случилось, и действительно подумал, что это взорвалось солнце. С нашей высоты всю юго-западную часть страны стало видно как на ладони. Свет отражался от горных вершин, что лежали под нами. Мы летели на север, и свет возник слева, но в то же мгновение горы отразили его во все стороны. Я повернулся, чтобы посмотреть налево, и в глаза мне будто вонзились два ледяных осколка (но зрение я всё-таки сохранил), и тогда — о пресвятой боже! — я увидел огромное облако, которое всё увеличивалось и краснело, поднимаясь в небо, пока наконец не исчезло из глаз. Наверное, оно висело над горизонтом секунд пятнадцать или, может, двадцать. Это было чудовищное зрелище, оно меня ужаснуло, и только тогда я понял правду. Это взорвалась атомная бомба. Никто из нас не знал тогда, что же, черт возьми, будет дальше…
В двадцати милях от вершины Сан-Горгонио, на узкой дороге, что петляла между скал, полисмен Стен Пауэрс стал свидетелем, как ночь вдруг исчезла и всё вокруг осветила необыкновенно яркая вспышка. Между Пауэрсом и вершиной Сан-Горгонио высился скальный массив. Стен Пауэрс вытаращил ослепленные глаза. Всё окружающее вокруг него застыло, словно запечатленное на фотографическом негативе. К тому времени, когда он немного опомнился, машина заехала в придорожный ров и опрокинулась набок. Пауэрс подумал, что где-то вблизи взорвался динамитный заряд, и схватился за пистолет. Но тут же до него дошло, что он не слышал ни одного звука. И в это мгновение до узкого прохода между скалами, где он стоял, добежала ударная волна, которая вспенила грунт под ним и вокруг пыльным смерчем. Пауэрс инстинктивно поднял кверху руки, когда на него посыпался град камней. И вот тогда до него донесся какой-то приглушенный рев. Весь окровавленный, полисмен Пауэрс наконец выбрался из-под камней. Вокруг него вихрилась пыль, и он закрыл глаза, а потом вспомнил о своём карманном фонарике. Включив его, он побежал на открытое место. В его ушах ещё долго звенели громовые раскаты небесных литавров.