Властность в его голосе подсказала мне, что он не хотел, чтобы его допрашивали.
Мне было пофиг.
Он, должно быть, прикалывался. Он не владел «Дьявольским сапогом». Я не знала, кто владел, но это никак не мог быть Люк Брукс. Он был безрассуден и безответственен. Я была почти уверена, что единственными вещами, которыми он когда-либо владел в своей жизни, были чёрный пикап Chevy C/K, который едва можно было классифицировать как автомобиль, и куча футболок без рукавов, которые раньше были нормальными футболками, пока он не изуродовал их ножницами, чтобы покрасоваться мышцами.
— Это не твой бар, — сказала я с вызовом.
— Это мой бар, сладкая. И прямо сейчас моим барменам нужна сдача, так что убери свою задницу с моего пути. — Он начал проталкиваться мимо меня, но затем повернулся ко мне ещё раз. — И скажи Кенни Уайатту, чтобы он держал свои руки при себе, или я вышвырну вас обоих вон.
4
Люк
Я проснулся от того, что солнце светило в моё окно. Вероятно было чуть больше шести утра. Чёрт, это означало, что я уже опаздываю. Честно говоря, я бы скорее всего всё равно не справился бы со своей утренней пробежкой. Мне потребовалось около трёх секунд с открытыми глазами, чтобы пожалеть о том, что я выпил с Джо за баром.
Я никогда так не делал.
Какого чёрта я сделал это?
О, точно, потому что Эмми, с её растрёпанными волосами и в грёбаной юбке из простыни, ушла из моего бара прошлой ночью с Кенни Уайаттом. Образы того, как она запрокидывает голову и смеётся над его шутками, промелькнули у меня в голове, как яркая карусель.
Уайатт не был, блять, таким смешным.
Но он держал свои мерзкие маленькие пальчики подальше от нее, в основном благодаря Тедди, которая большую часть вечера тащила Эмми на танцпол перед сценой. Но когда они шли к двери, чтобы уйти, Уайатт обвил своей тощей рукой её талию, и, на мой взгляд, его рука была чертовски низко на её спине. Я выпил ещё одну рюмку ещё до того, как они успели выйти из моего бара.
Я стиснул зубы при этом воспоминании.
Боже, моя голова раскалывалась. Я никогда не пил больше одной рюмки на работе и даже тогда я делал это не очень часто. Прошлой ночью я позволил Эмми залезть мне в голову и не имел ни единого понятия почему.
Мне потребовалось ещё десять минут и много стонов, чтобы выбраться из кровати и встать под холодный душ, где я попытался смыть каждую мысль о ней. Там же я вспомнил, что мне нравились все мои придатки, и я не хотел давать Гасу причины избавиться от них.
После того, как я натянул пару поношенных джинсов, мой телефон зазвонил. Я посмотрел на экран. Говоря о дьяволе. Гас.
Успокойся, Брукс. Ты ничего не сделал. Ты просто трахал глазами его сестру. В этом нет ничего такого.
Всё в порядке.
Я поднял телефон.
— Брукс слушает, — мой голос только что пискнул? Да, мой голос только что, блять, пискнул.
— Почему ты отвечаешь на телефон так, будто это собеседование?
Что, черт возьми, я должен был на это сказать? Это было либо такое приветствие, либо я случайно сказал Гасу, что считаю его младшую сестру чертовски сексуальной.
— Я владею бизнесом. Нужно вести себя профессионально, — да, потому что это то, кем я был: профессионалом. Гас молчал секунду.
— Ты пьян? — спросил он.
— Что? Нет. Сейчас 6:30 утра, и ты знаешь, что я преподаю сегодня.
— Просто хотел убедиться, — сказал он. — Можешь забрать Райли от её мамы по пути на ранчо?
— Я думал, Кэм заберет её, раз тебя нет в городе?
Камилла была интрижкой на одну ночь пять лет назад, в результате которой у Гаса родилась дочь Райли. После рождения Райли Камилла и Гас недолго были вместе, но официально они так и не стали парой.
Камилла и Гас были в хороших отношениях, разделив опеку над Райли пополам. Гасу даже понравился новый жених Камиллы — ну, настолько, насколько Гасу мог понравиться городской парень.
Райли была для Гаса самым важным человеком на свете. Когда она появилась, всё изменилось для него, и для меня тоже.
Я всегда был в некотором роде неудачником, но, честно говоря, я происходил из длинной череды неудачников. Я был результатом романа моих родителей. Мой папа бал не таким, как Гас. Он не смог взять на себя ответственность, так что я рос с моей мамой, её мужем и их сыновьями. Можно с уверенностью сказать, что меня там не очень любили.
Моя мама всё ещё была рядом, но мы не виделись и не разговаривали годами. Её мужу не нравилось, когда она общалась со мной. Не разговаривать с ней было не совсем приятно, но я бы предпочел вообще с ней не разговаривать, чем иметь дело с моим отчимом. Джон был слишком зациклен на себе.