— Интересно, — задумался Корран. — Три луны, да? А есть там рядом с планетой космическая станция?
— Похоже на то, — отозвалась Тахири.
— Судя по твоему описанию, мы действительно в системе Яг’Дул. И, кстати, у гивинов хорошие системы обнаружения. Неужели наш корабль каким-то образом подавляет в стадии перехода гиперволновые нагрузки? Или он полностью невидим?
— Сейчас спрошу, — встрепенулась Тахири.
— Давай.
После короткой паузы, во время которой она обменивалась телепатическими импульсами с кораблём, девушка замотала головой.
— Он не знает, или я некорректно строю вопрос. Но он не засёк ни единого сенсора, направленного в нашу сторону.
— Наверное, вот почему переход был таким медленным, — сделал предположение Энакин.
— Ты тоже это заметил? — Корран потёр ладони одна о другую. — Ну что ж, хорошо, мы хоть выпрыгнули нормально, а не приземлились прямиком в нейтронную звезду. И всё ж, некогда нам расслабляться. Тахири, а что говорит посудина о цели нашего путешествия?
В этот раз Тахири утвердительно кивнула.
— Сообщает, что нам положено разведать готовность врага.
— Таким образом, это корабль-разведчик, — подытожил Энакин.
— Ага, а флот ждёт нашего рапорта, — добавил Корран. — Вопрос в том, как долго они будут ждать, прежде чем решат, что что-то пошло не так? Тахири, ты можешь послать сообщение? Наврать им что-нибудь?
Тахири мотнула головой.
— Не-а. Мне придётся воспользоваться виллипом, а значит, они увидят моё лицо.
Заметив, как Корран пытается взвесить её слова, Энакин встрял в разговор:
— У нас на борту есть пленные…
— Да знаю я. Сомневаюсь только, что с нами станут сотрудничать. И всё же, попробовать стоит. В то же время, мы должны связаться с Яг’Дулом. Какие мысли по этому поводу?
— У мастера войны был виллип, модифицированный для вещания на наших частотах.
— Точно. Мы так сможем?
— Нет, — признался Энакин.
— Тахири?
— Корабль не знает, как это сделать, да и я тоже. Собственно, если мы подойдём достаточно близко, мы можем забросить дистанционный виллип на один из кораблей.
Корран усмехнулся.
— И нас тут же воспримут, как угрозу. Оставим это на самый крайний случай. Ещё идеи?
— Есть одна, — заговорил Энакин. — Я могу модифицировать аварийный маяк из нашей походной кладовой и заставить его вещать через ручной комлинк.
— Работай, — распорядился Корран. — А я меж тем поболтаю с заключёнными. Тахири, смотри в оба и дай знать, если флот пошлёт запрос. Энакин, ждём тебя через полчаса.
Корран обвёл узников изучающим взглядом. Тюрьма была чистым экспромтом: возможно, на корабле и существовало помещение, специально отведённое под подобные нужды, но у Коррана не было времени заниматься поисками. Используя медицинский бинт из походной аптечки, он скрутил пленных и бросил их в коридоре, ведущем в рубку. Таким образом, они всё время оставались в его поле видимости.
Сначала джедай внимательно изучил формовщиков. Оба имели уйму головных отростков и напоминали змеиные гнёзда. Рука одного из них, по всей видимости, ранее принадлежала какому-то морскому животному, пальцы на руках у обоих содержали всевозможные инструменты, от щипцов и скальпелей до чувствительных наростов. Тахири особо настояла, чтобы эту парочку тщательно обыскали, и Корран поддержал её: при обыске у них удалось отобрать несколько весьма сомнительных организмов и сложить в отдельную камеру на значительном удалении.
Оставшихся пленных Энакин и Тахири опознали как отверженных — рабочих, которые поддерживали жизнедеятельность и основные функции корабля. Корран не обнаружил в их взглядах и поведении ничего такого, с чем можно было бы иметь дело: никакого страха перед неизвестностью, одна лишь холодная ненависть. С другой стороны, всегда тяжело прочитать что-то на лице у представителей незнакомого народа.
— Кто-нибудь говорит на общегалактическом? — подал голос джедай.
Один из формовщиков поднял голову, его глаза свирепо сверкнули.
— Я говорю на вашем поганом наречии, неверный. Для меня это как дерьмо больного вхллора на языке, но я говорю на нём. Можешь просить меня о чём угодно: с радостью откажу во всём.
Не очень многообещающе.
— Мы, неверные, не дегустируем экскременты больных животных, — отозвался Корран, — так что я не совсем понял твоё замечание. Наверное, такие деликатесы у вас подают только избранным.
— Ты не сможешь выставить меня на посмешище, — зашипел формовщик.
— Конечно. Ты вероятно ещё не понял своими птичьими мозгами, но я уже выставил тебя на посмешище.
— Что ты хочешь от меня, неверный?
— Как твоё имя?
— Я — Котаа из доблестного домена Зун-кин, — ответил тот.
— Скажи мне, Котаа Зун-кин, кому предписывалось доложить командованию флота о прибытии в систему Яг’Дул? Что он должен был сказать?
— Он уже ничего не скажет. Ты убил его. Само собой, воины были в ответе за эту миссию. И не думай, джиидай, что я стану помогать тебе чинить козни моему народу. Наш флот готов к атаке, и твои действия лишь отсрочат неизбежное.
Корран прищурился, среагировав однако не на слова Котаа, а на сцену, которую он ухватил краешком глаза, когда формовщик произнёс слово джиидай.
— Значит, я тебя правильно понял: ты не расскажешь мне, когда будет нанесён удар, если мы сохраним молчание?
— Не жди от меня таких подарков. Единственное, в чём я буду рад тебе услужить: могу разрезать тебя на части и изучить твои внутренности, чтобы пополнить знания народа йуужань-вонгов о неверных.
— Буду иметь в виду, — отозвался Корран. — Не каждый день получаю такие щедрые предложения. Как-нибудь в другой раз, наверное… — Он отвернулся от формовщика и более внимательно оглядел остальных. — Кто-нибудь ещё хочет порезать меня на части?
— Я здесь единственный, кто способен разговаривать на вашем поганом языке, — вновь влез в беседу Котаа Зун-кин.
— Отлично, — сказал Корран. — А у меня есть переводчик. — Он приблизился к одной из отверженных. Это была маленькая женщина; единственными её отметками принадлежности к народу йуужань-вонгов были три крошечных ожога на щёках. Корран рассёк бинты, которыми та была привязана к переборке. Формовщик прорычал ей что-то на йуужань-вонгском, и она что-то коротко произнесла в ответ.
Корран поднял бластер и указал отверженной в направлении рубки.
— Ну что тут у тебя? — спросил он Тахири, когда они очутились внутри.
— Пока ничего. Мы всё ещё невидимы, йуужань-вонгов тоже нет.
— Отсутствие новостей тоже хорошая новость. Ты сможешь поговорить с этой вонг для меня?
— Йуужань-вонг, — поправила Тахири.
— Неважно. Ты сможешь переводить?
— Конечно, — оживилась она, аккуратно стаскивая с себя шлем.
Когда отверженная разглядела шрамы на лице Тахири, её глаза округлились, и она забормотала что-то на своём наречии.
— Что она сказала? — затребовал Корран. Он просто терпеть не мог общаться испорченным комлинком, но ещё хуже было просто лишиться информации.
— Она заметила мои шрамы, — пояснила Тахири. — Она спросила, тот ли я джедай, которого преобразили формовщики.
— Она слышала о тебе?
— Наверное.
Очень интересно, подумал Корран. Если только эта подруга не была на Явине прямым очевидцем — что крайне маловероятно — вести о тех событиях разлетелись чересчур далеко, достигнув даже ушей отверженных. Возможно, среди отверженных они пользовались особым спросом.
— Спроси её имя.
— Она говорит, что её зовут Таан, — ответила Тахири после короткого диалога с йуужань-вонг.
— Спроси Таан, что означала её гримаса, когда формовщик произнёс слово "джедай".
Тахири коротко переговорила с отверженной, после чего снова повернулась к Коррану.