– Но это невозможно! – воскликнул Ном Анор. Или возможно? Гивины – странный народец, понять их иногда даже труднее, чем людей. Вдруг он где-то просчитался?
Нет. Если даже так, это всё равно всего лишь нелепый казус. План работает как надо.
– У нас есть ещё несколько часов, – заверил военного лидера исполнитель. – Я всё разведаю и, если «Охотничья луна» объявится, немедленно вам сообщу.
– Очень на это надеюсь, – грубо оборвал его Куранг Ла.
Когда связь разорвалась, гримаса на лице Ном Анора стала кислой. Если что-то произошло с передовым кораблём, сможет ли он теперь убедить своих союзников-гивинов проводить акты саботажа?
Конечно, сможет. Всё-таки он – величайший в мире исполнитель.
Но вокруг мерзко попахивало джедаями. Тот наглый родианец сумел идентифицировать Ном Анора как йуужань-вонга, и кто знает, какие ещё опасности ждут исполнителя. Союзники, разумеется, заверили его, что с джедаем на Эриаду покончено, что он не смог никому даже сообщение послать. Но Ном Анор уже успел привыкнуть, что вовсе не стоит слепо доверять словам Бригады Мира. Помимо всего прочего, джедаи славны своим умением передавать мысли на расстояния.
В общем, как ни крути – положение скверное. И если сюда явятся джедаи, что ему предпринять тогда?
Он должен подготовиться к их визиту. Просто обязан. Если он добудет для богов ещё жертв в лице гивинов, а для воинов – прямую дорожку на хранилище бакты Тайферру, в его руках окажется ещё несколько драгоценностей, которые он сможет с гордостью вручить мастеру войны Цавонгу Ла и, возможно, ожидать от него новой награды.
Глава 29
Люк сжал руку Мары и попытался сдержать слёзы, но все попытки были тщетны. Боль, страх и горечь заполонили его разум, освободить который от всего этого было невероятно сложно даже мастеру джедаю.
– Прекрати эти страдания, Люк. Ты меня пугаешь, – голос Мары был неестественно хриплым и по звуку почти таким же слабым и неслышным, как походка личиночного тликиста.
Люк задержал дыхание и попытался улыбнуться.
– Прости. Сегодня не лучший из моих дней.
– Всё же лучше, чем мой.
Её ладонь была слабой и горячей. Он сжал её сильнее, остро ощущая, как кровь пульсирует в её венах. Количество поражённых клеток увеличивалось со скоростью, которую медицина считала невозможной. Единственным безопасным участком её организма оставалось ложе, где покоился их ребёнок. Даже сейчас, когда её кожа побледнела, лицо осунулось, а в глазах отражались муки и страдания, она сумела сохранить ребёнка здоровым.
– Наверное… пора попросить Силгал устроить преждевременные роды? – предложил Люк.
– Нет… – голос Мары оборвался на полуслове, но это был самый звонкий и живой голос, который Люк слышал за последнее время. Мгновение спустя веки скрыли её бледные глазницы. – Я же сказала… – прошептала она, – что-то не так, я это чувствую. Если мы сделаем это, то мы оба умрём: и я, и мой сын.
– Как ты можешь знать об этом?
– Как ты можешь спрашивать? Я точно знаю. На то и Сила.
– Но иначе умрёшь ты, Мара, – слова звучали так ирреально, словно произносил их не Люк, а кто-то другой, да ещё на незнакомом ему языке.
– Правда? Никогда бы… не смогла… догадаться.
Он почувствовал, что она снова выпадает из реальности.
– Мара?
– Пока ещё… жива.
Люк отвлёкся на ворочанье Силгал на соседней койке. Целительница работала день и ночь, используя Силу, чтобы замедлить прогрессирование болезни. Но результаты различались с трудом. Только Мара была в состоянии сдерживать напор болезни, но сейчас её неколебимая воля была сосредоточена совсем на другом.
– Мара, впусти меня. Освободи свой разум.
– Я сама справлюсь, Люк.
– Мара, любовь моя… не нужно больше игр. Ты отлично борешься за здоровье ребёнка, но это и мой ребёнок тоже. Он и ты – самое ценное, что у меня есть. Ты должна дать мне шанс помочь.
– Вот он, эгоизм, – прошептала Мара.
– Да, возможно, – покорно согласился Люк.
– Нет, я имею в виду себя. Помоги нашему ребёнку.
Люк потянулся Силой к супруге, погрузившись в водоворот её мыслей. Только сейчас он понял, насколько слабой она была: её боль устроила ему настоящую пытку, разъедая все грани его разума. На него накатило самое подавляющее чувство безнадёжности из тех, что он когда-либо испытывал.
Нет. Я здесь не для того, чтобы поглощать её боль. Я здесь для того, чтобы добавить ей силы. Он знал это, но с трудом мог воплотить. Врагов было слишком много, они двигались слишком стремительно. Он усилил давление, стараясь окунуть Мару в поток своей энергии, но Мары не была там, чтобы принять её и использовать по известному лишь ей одной назначению. Не обращая внимание на посторонние преграды, болезнь заглатывала их обоих.
Он услышал отчаянный крик и лишь через мгновение осознал, что кричит он сам.
Спокойно. Я спокоен. Я привношу с собой спокойствие и невозмутимость. Я и есть сама невозмутимость.
Но болезнь смеялась над ним. В его мозгу она то и дело приобретала одушевлённые черты: то бледного лица императора, то его собственного, молодого, полного ненависти и горечи. Он был словно ребёнок на улице, промёрзший и одинокий.
Все негативные чувства испытывал он сейчас, все его страхи оживали и были готовы выплеснуться наружу. Он боролся с отчаянием, но оно положило его на обе лопатки и теперь питало его, наполняя до краёв.
В этот момент он понимал, что ничто уже не спасёт Мару. Она была потеряна для него навсегда.
Глава 30
– О, ситхово отродье! – выругался Корран.
– Гивины в союзе с йуужань-вонгами? – с долей скепсиса в голосе произнёс Энакин. – Гивины строят корабли. А йуужань-вонги ненавидят технологии.
– Да, но их реальное положение не слишком обнадёживает, – заметил Хорн. – Должно быть, гивины сообразили, что, если скооперироваться с йуужань-вонгами, те не будут с ними чересчур жестоки.
– Не пойму, о чём речь? – вопросила Тахири.
– У Яг'Дула три луны, – разъяснил Корран. – Приливная волна здесь столь сильна, что она в состоянии перемещать атмосферу, открывая космосу поверхность планеты. Гивины понемногу научились выживать в вакууме без специальных костюмов, но надолго их не хватает. А какой толк от подобной планеты йуужань-вонгам? Да, у неё есть стратегически важное положение. Но и всё. Сомневаюсь, что они примутся создавать здесь свои поселения. Так что: либо союз с захватчиками, либо все три луны успешно пашут планетарную поверхность.
– Мне кажется, кое-кто ждёт нашего ответа, – напомнил Энакин, указывая на крошечное изображение гивина.
– Тахири, скажи им на языке йуужань-вонгов, что у нас небольшие неполадки и что мы поговорим с ними позднее.
– Без проблем. – Она произнесла что-то в комлинк, после чего повернулась к остальным. – Они спрашивают, почему мы не пользуемся виллипом. Свои виллипы они принесли с собой.
– Проклятье! Мне казалось, ситуация «хуже некуда» нас уже миновала. Значит, ошибался. – Корран взглянул на выводок виллипов, лежащих перед ним на панели. Один слегка пульсировал. Нужный ли?
– Скажи им, что это не их ума дело, – буркнул он. – И пусть всё звучит так, будто мы тут все немного спятили. Нет… подожди. Скажи им, что их произношение на йуужань-вонгском отвратительно и что пусть говорят на общегалактическом. Сообщи, что капитан этого судна сейчас свяжется с ними.
Тахири повторила всё в точности в комлинк, после чего передала его старшему джедаю; в передаче участвовал исключительно звуковой сигнал, видеосигнал был отключён. Корран попытался вспомнить манеру речи единственного известного ему йуужань-вонгского воина Шедао Шаи, того самого, с которым ему пришлось драться на дуэли.
Нет, так ничего не выйдет. Он уже открыл было рот, но затем передумал.
– Тахири, Энакин, придумайте мне имя. Только правдоподобное.