– Да ладно, Тэм. Расслабься. Я тоже однажды был копом, помнишь?
– Ты особый случай, – выплюнула Тэм. – Ты в первую очередь Макклауд, и только во вторую – коп. Но он безмозглый придурок, который чуть не дал тебя убить два года назад. И ты приводишь его в мой дом? Ты никогда не учишься на ошибках?
Наступило неловкое молчание. Переглянувшись, Лив и Шон резко остановились перед дверью.
– Да, – тихо сказал первый голос. – Я – безмозглый придурок, но я пытаюсь все исправить. И я здесь потому, что хочу помочь.
– Чушь. Я знаю, почему ты здесь. Ты все еще заблуждаешься, думая, что я помогу тебе подобраться к Жогло, верно?
Последовало неловкое молчание.
– Продолжай в том же духе, – съехидничала Тэм. – Когда он поймает тебя, засунет твои шары в состряпанные на заказ тиски и начнет поворачивать винты, думаешь, ты не скажешь ему, где меня найти, прежде чем у тебя между ног появится яичница?
– Он не поймает меня, – упрямо сказал парень.
Словно выплевывая гвозди, Тэм произнесла что-то на иностранном языке. Лив широко открыла глаза и послала Шону вопросительный взгляд.
– Помнишь Курта Новака? Того психически больного миллиардера, про которого я тебе рассказывал? – прошептал он. – Вадим Жогло был его деловым партнером. Русская мафия. Настоящий отморозок. Он и отец Новака – две причины, откуда у Тэм такая паранойя. Он и папаша Новака хотят покрошить ее на маленькие кусочки за то, что она предала Курта. Ник хочет их убить. Он шпионил за ней со свадьбы Дэви, чтобы получить секретную информацию. Поэтому Тэм так злится. Не могу сказать, что виню ее. Эти парни сумасшедшие и жестокие ублюдки.
– Боже мой. – Лив закрыла лицо руками. – Вы все сумасшедшие.
– Это не наша вина, – обиделся Шон. – Вадим Жогло…
– Не говори мне о Вадиме Жогло, – перебила его она. – Я могу думать лишь об одном психически больном убийце зараз.
Их шепот услышала Тэм и распахнула двойные двери.
– Влюбленные оделись и соизволили почтить нас своим присутствием! Узрите, джентльмены. Красавица, которая удерживает внимание нашего непостоянного Шона уже… сколько? Сегодня уже три дня?
Лив моргнула. Она оказалась в центре внимания четырех крупных мужчин, изучающих ее пристальными взглядами. Двоих она определила как братьев Шона, судя по их внешности. Оба очень высокие и очень красивые. У каждого яркие зеленые глаза. Двое других были темными и такими же крупными. Один был крепким, с бородой, длинными волнистыми каштановыми волосами и весь в татуировках, украшающих его мускулистые плечи. Второй был еще темнее, с золотистой кожей, горящими черными глазами и улыбкой, которая медленно превратилась в ухмылку, демонстрирующую белые зубы, когда он оглядел Лив с головы до ног.
– Мило, – сказал он, уставившись на ее грудь.
– Прекрати пускать слюни, Сет, – спокойно сказал Шон.
– Что он может поделать? Разве она не вкусная? – Тэм казалась довольной собой. – Неужели тебе не по нраву эти изгибы, напоминающие песочные часы? Имейте в виду, за гардероб можете поблагодарить меня. Не могу дождаться, когда увижу тебя в красном платье на бретельках, сладкая. В нем ты станешь причиной дорожных аварий.
– Три дня, ты сказала? – Похоже, Сет был впечатлен. – Для Шона это длительные отношения. Он глотает девушек, как картошку фри, двух, а то и трех в один присест. Итак, ты уже подарил ей кольцо?
– Не ваше дело, – вмешалась Лив резким и авторитетным тоном.
Сет выглядел пристыженным. Мужчины обменялись многозначительными взглядами. Шон откашлялся.
– Итак. Парни со светлыми волосами – мои братья. Ровно подстриженный – Дэви, лохматый – Кон.
Оба осторожно кивнули. Лив кивнула в ответ.
– Наглый развратник – Сет Маккей, деловой партнер Дэви. А этот татуированный ублюдок из трущоб – Ник. Он…
– Он федерал. И ему тут не место,- грубо перебила его Тэм. – Ему не рады. И он не уйдет отсюда живым.
– Да ладно, Тэм. Мы все равно не позволим тебе его убить. – Голос Коннора звучал мягко и примирительно. – Он был моим коллегой. Это было бы неправильно. Кроме того, иногда от него бывает польза.
– Значит, я его не убью. Просто огрею посильнее по башке, чтобы наградить необратимым повреждением головного мозга. – Она повернулась к Шону. – Они засунули его под заднее сиденье, когда проезжали мимо камер!
От стараний не улыбнуться у Шона свело челюсти.
– Это ужасно.
– Я установлю тепловизор [47], – возмущалась Тэм, затем перевела злой взгляд на Сета. – У тебя есть приличный в каталоге?
– Лучший из лучших, – весело отозвался Сет. – Стоит целое состояние.
– Пришли мне детали по электронной почте. Я проверю цены. И с тебя пятидесятипроцентная скидка в качестве извинения за нарушение частной жизни.
Улыбка Сета слегка померкла.
– Да ладно тебе, Тэм. Где твое чувство юмора?
– Давайте сначала позавтракаем, а потом начнем, – поспешно вмешался Дэви.
– Тебе тут кафе, что ли? – Тэм закурила очередную сигарету. – У меня нет ничего для завтрака. Хотите есть – езжайте в город. А еще лучше не возвращайтесь вообще. Вы, кретины, довели меня до белого каления. Так что до свидания.
Дэви указал на большую коробку, стоявшую на полу у двери.
– Мы принесли еду. – В его голосе звучал намек на торжество.
Тэм опустилась на один из барных стульев и начала стучать лбом о блестящую столешницу из черного мрамора.
– Я должна была пристрелить всю вашу паршивую банду несколько лет назад, когда был шанс.
– Слишком поздно. – Коннор бросил масло на стойку.
Тэм подняла голову и мрачно заметила:
– Лучше поздно, чем никогда.
Лив молча сидела в эпицентре повышенной активности, пока Шон рассказывал остальным об их приключениях. Ветчина шипела на сковородке, где готовился омлет – взбитое в пену искушение. Появились тосты, рогалики, масло и джем. Открыли апельсиновый сок.
Кофе был готов. Кухня Тэм никогда не видела такого беспорядка, судя по отвращению на красивом лице женщины.
Дэви заполнил тарелку и поставил ее перед Тэм.
– Поешь.
Она взглянула на него с недоумением, выдохнула полные легкие дыма и произнесла угрюмо:
– Не голодна.
– Мне плевать, – сказал он. – Все равно поешь. Ты потеряла пятнадцать фунтов с тех пор, как мы виделись в последний раз. Тебе нужно поесть.
Тэм отпихнула тарелку подальше от себя.
– Не диктуй мне, что делать.
– А кто, если не мы? – Голосом Дэви можно было резать сталь. – Я смотрю вокруг и не вижу никого, кто заставил бы тебя нормально поесть.
Тэм приподняла брови.
– И что это значит?
– Что эта обязанность падает на нас. – Он подтолкнул к ней тарелку. – Ты бы не позволила нам приблизиться к дому, если бы не хотела нас здесь видеть. Поэтому смирись.
– Я пересмотрела свое поспешное решение, – кисло пробормотала она.
– Отлично. Пересмотри его еще раз, пока жуешь свой чертов завтрак.
Тэм подняла треугольник тоста, вздохнула и откусила.
Все наелись до отвала, затем помыли посуду, налили свежий кофе и каждый занял место за столом.
– Итак, – начал Шон, – единственная зацепка, которая приходит мне в голову, это альбом, значит, нам нужно снять рисунки с ваших стен.
– Мы тебя опередили. – Коннор вытащил потрепанную картонную папку. – Всю ночь их изучали. Напрасный труд, брат.
Лив потянула папку к себе, кончики ее пальцев гудели. Ключ к этой мучительной загадке лежит где-то в этой таинственной пачке бумаг.
Это была серия простых и изящных эскизов, сделанных карандашом и чернилами. Пейзажи, животные. Озеро с дикими гусями, летящими над ним; горные орлы, совы, чайки, утки в пруду. Среди рисунков была и зашифрованная записка Кева, которую он нацарапал на глазах у Лив пятнадцать лет назад. Страница была смята с тех пор, как она когда-то засунула ее в лифчик.
– Кто-нибудь помнит, в каком они были порядке? – спросила Лив.
Шон рассыпал рисунки по столу и, осторожно двигая рукой по кругу, разложил их в нужной последовательности, затем подтолкнул к ней разложенную по порядку кучу.