Остерман проводил подобные опыты, хотя обычно принуждал объекты «обслуживать» Гордона, а не самого себя. Использование «венца хозяина» требует концентрации. Сексуальное удовольствие отвлекает. Несколько раз он пытался, но понял, что больше раздражается, чем испытывает удовольствие.
Но ради того, чтобы досадить Пэрришу, он готов себя заставить. О, в самом деле расстарается.
Синди, скрючившись в роскошной мраморной душевой кабинке, набрала смску Майлсу. «Приют» на поверку оказался дорогим комплексом, стоявшим на лесистом холме в маленьком городке Аркадия.
Она вытащила из кармана маячок, следуя печатным инструкциям, запустила передачу. Батареи хватит на два дня.
Вряд ли она сможет вести игру целых два дня, но эй, никто не просил ее ввязываться во все это. Если они почуют что-то, то смогут за ней прийти. Если нет, ей не повезет. Возможно, все они чересчур заняты, гоняясь за другими злодеями, и она не могла их за это винить.
С этими ободряющими мыслями Синди ввела код маячка в сообщение и нажала «отправить». У нее не нашлось никакого предлога не предстать пред ясны очи Джареда, кроме нервного позыва к мочеиспусканию, обернувшемуся лишь парой выдавленных капель.
В общем зале стояли диваны, компьютеры, а по стенам тянулись полки с книгами. При виде Синди Джаред усмехнулся и помахал симпатичному пожилому мужчине в развевающемся белом халате, стремительно шагавшему через комнату.
– Эй! Доктор О! Позвольте вам представить…
– Не сейчас, Джаред. Я занят.
– Но это новенькая, о которой я вам рассказывал, – настаивал Джаред. – Вы же мне говорили, что хотите встретиться с ней лично, как только я ее приведу!
Доктор О повернулся с мрачным видом, словно вот-вот откусит Джареду башку, и тут увидел Синди. Лицо его стало непроницаемым. А потом он улыбнулся.
По шее Синди пробежали мурашки. Она привыкла к вниманию парней, однако здесь было что-то другое. И эта масляная усмешка, посланная через всю комнату, не внушала ни капельки доверия. Ох, гляньте, какие у вас большие зубы.
– И эту милую барышню зовут?… – спросил доктор.
Она подала ему руку. Теплая широкая усмешка, крепкое мужское рукопожатие… И ей вдруг снова захотелось в туалет.
– Э… Мина.
– Рад встрече, Мина. Надеюсь, Джаред хорошо с вами обращается.
– Да, он очень мил, – заверила она доктора О.
– Я как раз объяснял фазу испытаний, – сообщил Джаред. – Я так понимаю, поскольку поздно, мы поужинаем и начнем завтра.
– Нет, Джаред, она нужна мне сегодня, – заявил доктор О.
Джаред был сбит с толку.
– Но она не прошла…
– Нет нужды в предварительном тестировании, – заверил доктор О. – Она ведь специализируется в акустической физике? Отдай свой сотовый Джареду, Мина.
Синди изумленно моргнула:
– Чего?
Он строго, но очаровательно улыбнулся:
– У нас так принято. Это помогает полностью сосредоточиться. У тебя будет полчаса в день, чтобы ответить на сообщения и телефонные вызовы. Не беспокойся. Джаред с ним ничего не сделает.
Она передала телефон трясущимися руками. Пропала последняя надежда.
– Пойдем, Мина. Я покажу тебе остальную часть комплекса. Увидимся за ужином, Джаред, – попрощался доктор О.
Джаред заморгал, когда его так запросто отстранили, повернулся и спешно отправился прочь. Синди с тревогой смотрела ему вслед, как он уходит с ее телефоном. Ее два последних союзника.
Доктор повел Синди по крытой галерее, затем по тропинке между высоченными деревьями, ведущей к другому зданию комплекса. Вниз несколько пролетов лестницы подвального строения, врезанного прямо в склон холма. Они вошли. Коридор показался невероятно длинным.
В тишине раздавалось эхо их шагов. Доктор О сунул в замок пластиковую карту и приложил глаз к какому-то устройству, осветившему сетчатку красным лучом.
Дверь зашипела, щелкнула и открылась. Остерман ввел Синди в большую комнату без окон, захлопнул дверь и снова посмотрел в считывающую сетчатку штуковину. Глубоко в массивную стену скользнули большие болты. Клац-клац.
– Врунья, – сказал он шутливым тоном.
Синди попыталась улыбнуться:
– Ух ты, какое здоровское место.
Доктор прислонился к краю стола.
– Добро пожаловать в «Приют», Синтия.
Слова проникли в сознание. Она с трудом удержалась, чтобы не лишиться чувств.
Дэви не счел нужным постучаться в дверь Бека. Просто повернул ручку, используя прихваченную в машине тряпку, и рывком распахнул.
Майлса осенило: как странно, что дверь не заперта, но Макклауды уже ворвались в дом. Он понесся за ними. Дэви остановился, повернулся и махнул Майлсу рукой, дескать, выйди наружу. Ну уж нет. Черта с два они отстранят его сейчас от дела. Он стал красться вдоль стены за Коном, начисто игнорируя косые взгляды и неистовое махание руками.
Завернули за угол. Мраморные ступени вели к обширному морю светло-бежевого цвета, в котором плавали острова в виде дивана и кресел. Главный остров составлял огромный черный кофейный стол. На нем лежала опрокинутая ваза, красные цветы рассыпались по светлому ковру… О нет. Вот дерьмо.
Из-за кофейного стола торчала нога. Босая. Синеватого оттенка.
Они сделали круг по комнате в совершенном молчании и уставились на то, что когда-то было профессором Беком.
Отсутствовала половина головы и часть лица. Под трупом театральной веерообразной дугой размазались мозги и кровь.
Кон глубоко вздохнул:
– Этого еще нам не хватало.
– Да уж, – согласился Дэви. – Не думал, что дела могут обернуться еще хуже.
Майлс покачнулся. Вторая кровавая насильственная смерть, увиденная им за день. И первая, что на пленке, уже выглядела паршиво.
Но, по крайней мере, он не ощущал тогда вонь.
Майлса замутило. Он рывком, споткнувшись, рванул с места. Выскочил за дверь, посреди газона упал на колени, и его вырвало на декоративный кустарник пахнущей кофе желчью.
Майлса трясло, выступили слезы, от чего стало не по себе, когда спазмы, наконец, прекратились. Он с трудом встал на ослабевшие ноги, вытер глаза и нос рукавом «Армани» Шона. В кармане чирикнул телефон. Майлс вытащил его и прочел сообщение.
мина пошла посмотреть телепатию. прости.
приют в аркадии. взяла маячок. код 42ВВ84 следуй по хлебным крошкам если хочешь пожелаймне удачи прикинуться что у меня есть мозги твоя син
Мир завертелся юлой. В глазах потемнело.
Чья-то рука тронула его за плечо. Майлс подпрыгнул и вскрикнул.
– Если ты закончил удобрять генетическим материалом газон Бека, может, пора убираться к черту отсюда? – спросил Кон. – Пока нас не уволокли?
Майлс выпрямился и протянул сотовый:
– Дэви, помнишь, ты сказал, что хуже уже быть не может?
Взгляд Дэви застыл от ужаса.
– И что?
Майлс отдал телефон:
– Так вот, ты был неправ.
Боль, боль, сплошная боль. Жгучая боль пронзала его, словно горячий нож, входящий в масло. Его привязали к какому-то креслу. Болело все тело, но расплавленный эпицентр сосредоточился в правом плече. Тип в окровавленном халате держал скальпель и клещи. Он подошел к Шону. Сделал надрез в плече и поковырялся в плоти.
– Твою мать, – зашипел, отдернувшись и натягивая путы, Шон.
Тип продемонстрировал зажатую в клещах окровавленную пулю и сварливо оповестил:
– Обычное ранение. Кость не задета.
Шон недоуменно уставился на мясника:
– Я что, умер и попал в ад?
Тот хмыкнул:
– Еще не совсем. Считайте, если хотите, что я устроил прелюдию.
Он отодвинулся в сторону и обвел радушным жестом комнату.
Сердце в груди Шона сжало тисками. Перед ним неподвижно лежала Лив, ее лодыжки и руки привязали кожаными ремнями к прутьям каталки.
Рядом стоял, лаская ее, Ти-Рекс. Он облизнул толстые губы, проведя рукой по внутренней стороне ее бедра.
– Прелесть, – сказал он. – Теплая, мягкая.