— Более чем, — уверенно заявил Перлмуттер. — Что может быть надежнее свидетельства очевидца?
Слова его произвели на собравшихся эффект разорвавшейся бомбы. Первым сформулировал напрашивающийся вопрос Питт:
— Ты хочешь сказать, что он видел, как пошла ко дну «Принцесса Ван Ду»?
— Не только видел, но и сам на ней находился в последние минуты перед гибелью судна, — поправил историк. — Йен Фитцджералд Гэллахер по прозвищу Гонконг, старший механик «Принцессы» и единственный из выживших в кораблекрушении, наверняка сможет сообщить нам, как, когда и где это произошло. Чудом спасшийся Гэллахер не вернулся в Китай, а остался в Штатах, принял со временем американское гражданство, женился, народил кучу детей, много лет прослужил главным механиком в нью-йоркской частной пароходной компании и благополучно вышел на пенсию.
— Неужели он еще жив?! — изумленно выдохнул Питт.
— Тот же самый вопрос я задал Хайрему Йегеру, — снисходительно улыбнулся Перлмуттер. — Хайрем опять обратился к своему всемогущему компьютеру, и умная машина тут же выдала адресочек. Семейная чета Гэллахеров ныне проживает в небольшом городке Манитовок, штат Висконсин, на берегу озера Мичиган. У меня даже имеется его телефонный номер. Уж если он не даст вам точные координаты, больше рассчитывать не на кого.
Питт встал, обошел стол и тепло потряс руку историку.
— Ты проделал фантастическую работу, Джулиан, — с чувством сказал он. — Мне остается только принести поздравления и выразить огромную благодарность.
— Давайте выпьем по этому поводу, — предложил историк потянувшись к бутылке сорокалетнего портвейна.
— Вопрос к вам, Питер, — повернулся Питт к Харперу. — Может ли Шэнь Цинь вернуться в Соединенные Штаты?
— На его месте только полный псих может решиться на такой шаг, — откровенно высказался представитель Службы иммиграции и натурализации.
— Предположим, он спятил, — настаивал Питт. — Что произойдет?
Харпер пожал плечами.
— Как только он ступит на американскую землю, его арестуют, посадят в федеральную тюрьму и будут судить по обвинению в нарушении более сорока статей Уголовного кодекса, включая массовое убийство.
Питт бросил взгляд на Перлмуттера.
— Джулиан, ты как-то упоминал в разговоре одного своего китайского коллегу, также разыскивающего «Принцессу Ван Ду»...
— Да-да, его зовут Куань Чжу, — подхватил историк. — Это очень авторитетный и всемирно известный ученый, автор десятков научных трудов о культурном наследии различных императорских династий древнего Китая. Я не стал с ним консультироваться, потому что ты предупредил о его возможных связях с Шэнем.
— Ты правильно поступил. Когда я скажу, ты ознакомишь его со всеми твоими находками, но ни в коем случае не упоминая имени Йена Гэллахера.
— Ничего не понимаю! — удивилась Джулия. — Для чего ты хочешь передать всю информацию в руки Шэня, зная о том, что он сам охотится за сокровищами?
— Все очень просто. Службе иммиграции и натурализации, ФБР, ЦРУ и Министерству юстиции нужен Шэнь Цинь. А Шэню нужно содержимое трюмов «Принцессы», лежащей на дне одного из Великих озер.
— Кажется, я понимаю, куда вы клоните, — медленно произнес Харпер. — Вы полагаете, Шэнь настолько одержим, что готов рискнуть всем и тайно проникнуть в США, чтобы лично присутствовать при подъеме сокровищ?
— Самому-то зачем соваться на рожон? — удивился Ганн. — С тем же успехом он мог бы руководить операцией из своего офиса в Гонконге.
— В том-то и дело, что он слишком долго мечтал об этих сокровищах и гонялся за ними, чтобы доверить осуществление финальной стадии кому-либо другому, — пояснил Питт. — Между прочим, я проверил международный регистр и обнаружил, что «Шэнь Цинь маритайм лтд» владеет поисково-спасательным судном, оборудованным по последнему слову науки и техники. Как только Шэню станет известно место гибели «Принцессы Ван Ду», он пошлет его туда, а сам поднимется на борт на канадской территории, когда судно будет спускаться к Великим озерам по реке Святого Лаврентия.
— А ты не боишься, что он найдет «Принцессу» первым? — засомневалась Джулия.
— Не волнуйся, дорогая, мы ему не позволим, — рассмеялся Питт. — Джулиан будет молчать, пока мы сами этого не сделаем.
— Найти судно — это лишь половина дела, — заметил Сэндекер. — А подъем груза может занять несколько месяцев. Кроме того, у нас нет полной уверенности в том, что Гэллахер укажет его точное местонахождение. Ведь он мог покинуть борт задолго до кораблекрушения и не видеть, как и где затонула «Принцесса».
— Адмирал прав, — поддержал босса Руди. — Если Гэллахер знал, почему он сам не занялся подъемом ценностей?
— Да, тут может получиться неувязка, — неохотно признал Питт. — Достоверно известно, что ни он сам, ни другие охотники за подводными кладами «Принцессу Ван Ду» не находили. В противном случае об этом было бы известно Джулиану, да и артефакты обязательно объявились бы на черном рынке произведений искусства.
Сэндекер стряхнул пепел с наполовину выкуренной сигары и в упор посмотрел на Питта.
— Когда ты сможешь вылететь в Манитовок, мой мальчик?
— Завтра утром. Надеюсь, со стороны Службы иммиграции и натурализации возражений не последует?
Адмирал покосился на Харпера и весело подмигнул.
— Полагаю, Служба иммиграции и натурализации позволит НУМА взять дело в свои руки — до тех пор, во всяком случае, пока мистер Шэнь не ступит на американскую почву.
— Полностью с вами согласен, Джим, — важно кивнул комиссар и бросил проницательный взгляд на Джулию. — Вам полагается длительный отпуск, мисс Ли, но вы, я думаю, не откажетесь сочетать приятное с полезным и некоторое время послужить посредником в координации действий между нашими уважаемыми организациями?
— Не откажусь, — чопорно наклонила голову девушка, с трудом удерживаясь, чтобы на радостях не пуститься в пляс.
— Что за человек этот Йен Гэллахер? — обратился Питт к Перлмуттеру. — Тебе о нем что-нибудь известно, помимо официальных данных?
— В молодости он немало покуролесил, — усмехнулся историк. — Прозвище Гонконг, если верить скудным биографическим сведениям, сохранившимся в архивах, Гэллахер заработал, уложив десяток китайцев-докеров в драке, случившейся в одном из портовых кабаков.
— Иначе говоря, отнюдь не маменькин сынок? — уточнил Питт.
— Насколько я знаю, он круглый сирота, — хмыкнул Перлмуттер.
49
Небо пасмурно хмурилось, тяжелые грозовые облака низко нависали над горизонтом, но дождь еще не начался, когда Питт и Джулия свернули с магистрали на укатанную грунтовую дорогу, петляющую среди фруктовых садов, в изобилии разбитых вдоль берега озера Мичиган. Где-то через пару миль яблони и груши сменились березками и соснами, под сенью которых тут и там притаились нарядные и уютные коттеджи. Питт начал присматриваться к фамилиям на почтовых ящиках и вскоре обнаружил искомую. «ГЭЛЛАХЕР» было написано на борту модели парохода с широкой прорезью для писем и газет вдоль ватерлинии. Это оригинальное сооружение крепилось к двум врытым в землю столбикам звеньями настоящей якорной цепи.
— Кажется, приехали, — сказал Питт, сворачивая с дороги на поросшую молодой травкой тенистую аллею, ведущую к живописному двухэтажному домику, сложенному из сосновых бревен.
Вылетев из Вашингтона утренним рейсом и приземлившись в Грин-Бее на западном берегу озера Мичиган, они арендовали машину в турагентстве и тридцать пять миль до Манитовока, довольно оживленного речного порта, плюс еще десять от города до резиденции Гэллахеров преодолели на колесах. Перлмуттер хотел предварительно позвонить и предупредить бывшего механика об их визите, но адмирал отсоветовал, справедливо заметив, что еще неизвестно, как тот воспримет такую новость. Если ему, допустим, неприятно вспоминать о «Принцессе Ван Ду», легко может случиться так, что Гэллахера попросту не окажется дома.
Фасад бревенчатого особняка выходил в сосновый бор, а задняя сторона смотрела окнами на озеро. Высокий фундамент, сложенный из скрепленных цементным раствором необработанных обломков прибрежных скал, вызывал ощущение какой-то патриархальной надежности и прочности. Покрывающая остроконечную крышу листовая медь от времени подернулась патиной и отливала тусклой зеленью. Рамы высоких окон с наличниками, деревянные ставни и потемневшие ошкуренные бревна сруба были выкрашены светло-коричневой краской, благодаря чему дом идеально вписывался в пейзаж и казался неотъемлемой составной частью окружающего его сосняка.