В конце вечера Майкл неожиданно произнес:
— Теперь вы все должны прийти в гости к нам. Правда, Оливия?
— Мы все организуем, — пообещала она.
В машине он спросил:
— Надеюсь, ты не сердишься, что я их позвал, не посоветовавшись с тобой?
— С нетерпением жду возможности увидеть их снова! — Оливия произнесла эту фразу таким многозначительным тоном, что Майклу оставалось гадать, говорит ли она правду или издевается над ним.
— Мои приятели могли бы получить удовольствие от встречи с твоими друзьями, — ответил он в том же духе.
— Моими друзьями? — Оливия часто заморгала.
Она уже знакомила Майкла с коллегами из мира кино. Он казался сердечным, однако был, по сути, совершенно равнодушен и держался несколько надменно. Оливия заметила невероятное изумление на лице мужа, когда тот столкнулся с Роном Лэнгтоном и Чейзом Паттерсоном — особенно шокирующими представителями кинобизнеса. Его потрясла не только их экзотическая манера одеваться, но и весьма своеобразные прически.
Догадавшись, что Майкл не одобряет ее знакомых, Оливия решила не создавать поводов для беспокойства и домой никого не приглашала.
Когда они добрались домой, и Оливия собиралась ложиться спать, Майкл попросил:
— Не уходи от меня пока.
— Что тебе надо?
— Кажется, ты хорошо провела время сегодня вечером?
— Шон и Элис всегда были такими замечательными людьми, и они приняли меня с самого начала, не то что…
— Что? Договаривай, Оливия.
— Большинство твоих знакомых не могли взять в толк, почему ты женился на мне. — Она отвернулась от Майкла с грустной улыбкой. — Честно говоря, я тоже не могла этого понять.
— Я женился на тебе, потому что был влюблен. Слепо, до сумасшествия влюблен!
И это не было преувеличением. Как и она, Майкл был захвачен чувством таким мощным, что различия в их социальном положении, карьере, стиле жизни легко были отброшены силой взаимного желания.
Холодный прием его семьи, удивление друзей и деловых партнеров — все это пропускалось мимо. Он видел только ее!
— Мы оба выглядели сумасшедшими, — подтвердила Оливия. — Это было даже мило… на определенном этапе.
— Мило? — переспросил Майкл, и у него начался нервный смех. — Я бы это назвал по-другому.
— Мне жаль, если я расстроила тебя. Поверь, не хотелось тебя разочаровывать.
Он выглядел раздраженным.
— Ты никогда не разочаровывала меня, Оливия. Доводила до сумасшествия своим упрямством, провоцировала на скандалы, но не разочаровывала!
— И все же я не могла стать той наседкой, которая была тебе нужна.
— Но никто и никогда и не ждал этого от тебя.
— Нет? — скептически поинтересовалась она. — А вот другие ждали.
— Какое тебе дело до всех остальных?
— Тебе было до них дело, Майкл! Ты хотел, чтобы я сопровождала тебя во время всех мероприятий и бесконечных обедов, — молчаливая, очаровательная и вежливая.
— Да, я хотел, чтобы ты была со мной, — согласился он. — Мечтал об этом, скучал по тебе каждую секунду, в то время как ты жила неведомой мне жизнью. Но я гордился тобой, гордился тем, что я — твой муж, и что изо всех людей в этом мире ты выбрала меня и собираешься провести со мной всю свою жизнь… Да, примерно так я тогда думал…
— Я тоже… — К ее горлу подкатил комок. — Знаешь, Майкл, мне так хотелось быть всегда с тобой.
— Но у меня с тех пор, как мы поженились, не было ни малейшего представления о том, что творилось в твоей красивой голове.
В то время и Оливии не было дела до здравых мыслей. Ее сердце и тело были настолько захвачены Майклом Битеном, что она совершенно не слушала свой ум.
— Нам обоим следовало знать, что из этого ничего не выйдет.
— А могло бы выйти, если бы ты постаралась.
— Я?.. — Она вскинула голову. — В спектакле под названием «Наш брак» участвовали мы оба, Майкл.
— И этот, как ты говоришь, спектакль еще не закончился, — заметил он с ехидством. — Да, Оливия, еще не закончился!
— Все равно, прошлого не вернуть. — Она вздохнула.
— Но мы могли бы сейчас попытаться жить по-другому!
В душе Оливии сомнения боролись с надеждой. Серьезны ли его намерения дать их браку еще один шанс?
— Я знаю, что втянул тебя в это дело и, может быть, сделал ошибку. Давай начнем все с белого листа?