Неужели он и впрямь верит в свои россказни? Верит, что был женат на ее матери, якобы погибшей в автокатастрофе? Не иначе как, лишившись глаза, он повредился в уме; что-то сдвинулось в его мозгу. Интересно, когда он переклеил фотографию? До или после катастрофы? И что его побудило? Сомнения и настороженность вновь овладели Щейлой. А ведь она было уже расположилась к нему, почувствовала себя с ним легко. Но теперь все это рухнуло. Если перед ней и впрямь сумасшедший, как ей вести себя с ним, что делать? Шейла встала, подошла к камину. Удивительно, подумалось ей, какой естественный переход, я уже не играю роль, не выполняю указания режиссера, спектакль стал реальностью.
- Послушайте, - сказала она. - Мне как-то расхотелось писать этот очерк. Бессовестно выставлять вас напоказ. Вы слишком много пережили. Раньше мне не приходило это в голову. Я уверена, редактор со мной согласится. Не в наших правилах бередить человеку раны. "Прожектор" - не такого сорта журнал.
- Да? Как жаль! - воскликнул он. - А я-то уже настроился почитать о себе всякую всячину. Я, знаете ли, человек суетный.
И он снова принялся гладить собачку, ни на секунду не спуская взгляда с лица Шейлы.
- В таком случае, - сказала она, подбирая слова, - давайте я опишу ваше житье- бытье на острове, привязанность к собаке, увлечения... что-нибудь из этого ряда.
- Ну стоит ли такую скуку печатать?
- Почему скуку?
Вместо ответа он вдруг рассмеялся, сбросил с колен собачку, встал и мгновенно оказался на каминном коврике рядом с ней.
- Вам придется придумать что-нибудь поинтереснее - не то провалите задание, - сказал он. - Ладно, утро вечера мудренее. Утром и расскажете мне, кто вы на самом деле такая. Если и журналистка, в чем я сильно сомневаюсь, вас вряд ли послали сюда только затем, чтобы описать мои увлечения и мою собачку. Забавно, однако, кого-то вы мне напоминаете, а вот кого, не могу сообразить.
Он почти отечески улыбнулся ей - уверенный в себе, абсолютно нормальный человек, напомнив... но что? Как она сидит на койке в каюте отца на "Эскалибаре"? Как отец подбрасывает ее в воздух, а она визжит от восторга и страха? Запах одеколона, который употреблял отец - и этот анахорет тоже, - а не вонючих лосьонов, какими поливают себя нынешние мужчины...
- Вечно я всем кого-то напоминаю, - вздохнула она. - Увы, природа не наделила меня своеобразием. А вот вы напоминаете мне Моше Даяна.
- Вы это имеете в виду? - Он коснулся черной повязки. - Просто ловкий маневр. Нацепи он или я такую же штуку телесного цвета, никто бы внимания не обратил. А так совсем другое дело. Действует на женщин, как черные чулки на мужчин.
Он пересек комнату к двери и, распахнув ее, крикнул:
- Боб!
- Слушаю, сэр, - раздалось из кухни.
- Как протекает операция "Б"?
- Майкл уже причаливает, сэр.
- Превосходно! - И, обернувшись к Шейле, предложил: - Разрешите показать вам остальную часть дома.
Из этого обмена репликами на морском жаргоне Шейла сделала вывод, что Майклу поручено доставить ее на моторной лодке назад. Что ж, когда она вернется в гостиницу, ей вполне хватит времени, чтобы решить, приехать ли сюда вторично и довести игру до конца или, поставив на своей миссии крест, убраться восвояси. А пока Ник повел ее по коридору, распахивая одну за другой двери с надписями: "Рубка", "Связь", "Лазарет", "Кубрик". Вот где, пожалуй, зарыта собака, сказала она себе. Он, должно быть, воображает, что живет на судне. И эта игра помогает ему примириться с жизнью, с разочарованием, с ударами судьбы.
- У нас здесь все организовано по высшему разряду, - объяснял он. Зачем мне телефон? Связь с берегом осуществляется передатчиком на коротких волнах. Когда живешь на острове, нужно иметь все при себе. Полная независимость - как на корабле в море. Здесь все создано мной - от нуля, так сказать. На этом острове, когда я сюда прибыл, не было даже бревенчатой хижины, а теперь он оборудован как флагман. С него можно командовать эскадрой.
Он торжествующе улыбнулся. Нет, все-таки он сумасшедший, буйнопомешанный. Но при всем том обаятелен - и еще как. В нем ничего не стоит обмануться, принять за истину все, что он говорит.
- Сколько человек здесь живет?
- Десять, включая меня. А вот здесь - мои апартаменты.
Они приблизились к двери в конце коридора, через которую он повел Шейлу в отдельное крыло. Три комнаты и ванная. На одной из дверей значилось: "Капитан Барри".
- Вот я и у себя, - возвестил он, распахивая дверь, за которой оказалась типичная капитанская каюта, только с кроватью вместо койки. Знакомое убранство вызвало у Шейлы чувство глухой тоски по ушедшим временам.
- Следующие двери в гостевые, - сказал он, - номер один и номер два. Из номера один вид на озеро лучше.
Он шагнул в комнату и раздернул занавески. Высоко в небе стояла луна, освещая видневшуюся за деревьями полоску воды. Кругом царили мир и покой. Овечий остров вовсе не казался зловещим. Напротив - жутковатая тьма пеленала далекий берег.
- Даже я заделалась бы отшельницей, поселись я здесь, - сказала Шейла и, повернувшись к окну, добавила: - Не смею дольше злоупотреблять вашим временем. Майкл, верно, уже ждет меня, чтобы отвезти назад.
- Назад? Ни в коем случае, - сказал Ник, включая лампочку на ночном столике. - Операция "Б" завершена.
- Что вы хотите сказать?
Он наставил на нее свой единственный глаз, нагнетая страх и забавляясь:
- Когда мне доложили, что неизвестная женщина ищет встречи со мной, я разработал план действий. Операция "А" означала: эта особа, кто бы она ни была, не представляет для меня интереса и ее можно отправить обратно в Беллифейн. Операция "Б" означала, что посетительнице будет оказано гостеприимство, ее вещи доставят из гостиницы, а Тиму Догерти дадут необходимые объяснения. Тим - человек благоразумный.
Шейла с ужасом посмотрела на него:
- Но вы ведь даже не дали себе времени подумать. Я слышала: вы отдали приказ приступить к операции "Б", едва перешагнув порог.
- Совершенно верно. Я сторонник быстрых решений. А вот и Боб с вашими пожитками.
Снаружи кашлянули, раздался тихий стук в дверь. В комнату вошел стюард с чемоданом Шейлы в руках. Ее вещи были, по всей вероятности, тщательно собраны - все мелочи, разбросанные в номере. А также карта и сумочка, оставленные в машине. Ничто не было забыто.