Предисловие
Закрыв глаза покрепче и замотавшись одеялком целиком, каждый вечер я начинала мечтать. Разрешено ли ещё в нашем мире мечтать? Конечно, ведь иначе бы моя жизнь потеряла бы смысль и пришлось бы жить реальность. Как печально, что рутина и повседневность вытаскивают меня из моего мира насильно, не предоставляя мне права остаться.
Возможно, вам интересен образ моего мира грёз. Но никто никогда его не узнает кроме меня. Это решение окончательное и было принято мной в прошлом. А на скаолько далёком - гадайте сами.
В самом деле, чего это я веду себя как замкнутая в себе особа? Я не хочу быть припятствием на чьём-либо пути, заинтересовывая человека своей загадочностью. Иногда даже хочется поделиться своей историей, но я боюсь неодобрения слушателя. Терять же нечего, так? Это новая причина коснуться запретного. А, как известно, запретный плод сладок.
Пункт первый: отпусти
У всех бывают дни плохие и хорошие. По правилу, данному нам свыше, дни чередуются, но не у меня. В первый запомнившейся мне день рождения, я стояла у пристани и наблюдала рассвет. Я не помню, как будучи шестилетним ребёнком я оказалась в пол четвёртого утра там, но я помню, что сна не было ни в одном глазу. Мои мысли также были пусты, как и улицы в тот день. Я стояла и наблюдала водную гладь, как кораблики далеко за горизонатом едва касались своими мачтами неба и тот час же пропадали из виду. Я помню, как чей-то голос шептал мне на ухо, что однажды я покину этот город. Не понимаю, почему я даже не поинтересовалась, кто это, и не повернула свою голову, дабы узреть этого человека. Наверное, тленность и безразличие к этому миру взяли верх надо мной ещё в те годы. Маленькую девочку на пристани нашли ровно в 7:15 утра, когда первый моряк решил выйти в море. Все газеты пестрили заголовками обо мне. Благо, город у нас не большой и мои родители сразу примчались за своим чадом. Я ожидала наказаия и ругательств в мой адрес, но их не последовало. Чуть позже, под пристанью был найден труп, жестоко израненный неким животным. Шериф полагал, что это был маньяк, укравший меня в тот день из дома. Остальные детали этого дела неизвестны мне и по сей день. Наши соседи долго обсуждали эту историю за спинами моих родителей, пока однажды мы не решились переехать. Средств было мало и наша семья переселилась в другую часть города, где люди проявляли гораздно меньший интерес в мою сторону. На следующий год я пошла в школу и началась череда моей обычной школьной жизни, где каждый получает в меру своей наглости.
Довольно странная система жизни в наши дни. Хорошие люди получают в друзей наглых, лицемерных обманщиков. Возможно, добро и зло в таких отношениях уравновешено до той поры, пока весь яд второго не извергается на первого. В этот момент есть два исхода: в первом всё просто, и хороший превращается в плохого, столь же лицемерного и ценичного, как первый и их "дружба" продолжает цвести. Второй же исход менее приятен для второго: первый открывает глаза и отходит в сторону так далеко, как только может, находит новых друзей, таких же открытых и искренних, под стать себе. Здесь отношения первого и второго зависят уже от личностей этих людей. Они могут продолжать общение, но уже держа дистанцию, или же второй начнёт ненавидеть первого из зависти. Всё зависит от личностей этих людей.
Я не наделена правом делить людей на плохих и хороших, но я всегда думала, что не отношусь ни к тем, ни к другим. Но все мои "подруги" не имели права входить в состав хороших. С первых учебных дней они издевались над двумя близняшками, унижали их и делали с ними ужасные вещи. Они же боялись их так, что не сопротивлялись и их крик был не слышен даже в тишине. Я не могу назвать и их воплощениями добра, но за все годы, проведённые с ними, я не увидела и грамма ненависти ни в чей адрес, кроме моего. Не знаю, что я делала такого, ведь я никогда не высовывалась, но постоять за себя могла, поэтому меня и не трогали. Думаю, Хейли и Бет невзлюбили меня за моё невыделение из толпы.
Друзей у меня не было вплоть до одиннадцати лет. Со своим первым другом я познакомилась в обычном месте, но при необычных обстоятельствах. Одним холодным апрельским утром мне сделось грустно, и я отправилась в своё любимое место в городе, на качели за амбар местного молочника. Эти качели он построил когда-то давно для своего сына, Джеймса, который вырос и уехал подальше из этого города, но отца не забывал: постоянно писал ему длинные письма и высылал с ними деньги, приглашал к себе на праздники и приезжал за ним. Качели для меня - место удивительное. Вся прелесть их заключена в их местоположении - на краю горы. О них знали лишь я, молочник и его сын. По крайней мере я так думала. Перебравшись через забор, я хотела рвануть в сторону качелей, но нечто сказало мне: "Отпусти". Я немного не поняла, кого или что я должна отпустить, но я продолжила стоять, дав себе время для раздумий. И тут я услышала крик. Кто-то кичал о помощи. Я посмотрела по сторонам, но ничего не увидела и побежала на крик. Кто-то кричал от качелей. Подбежав, я стала свидетелем несвойственной нашему месту картины: прямо на месте моих качелей земля провалилась вниз, потянув за собой паренька, просившего ему помочь. Я немного замешкалась, но подбежала и протянула ему руку. Бедолага ухватился за мою руку, и, как только я собралась достать его, некий голос опять сказал мне: "Отпусти! Быстро, отпусти!", но это не остановило меня, и через несколько секунд паренёк уже отряхивался. - Спасибо тебе. Не знаю, что делал бы без тебя. Моё имя Джо. А твоё?