Галунт презрительно окинул его еще раз взглядом, обозвал привычным для мальчишки словом «грязь» и ушел прочь.
Грязь - так называли местные бывших рабов, которым повезло в этой жизни скинуть цепи и вырваться на волю, только эта воля представлялась еще большей клеткой, ведь настоящая воля была там, где горели звезды. Лангусу слышать это слово в свой адрес доводилось часто, от чего ему становилось еще неприятнее не потому, что слово было оскорбительным, а потому, что в памяти всплывал тот случай, когда его выкупили и отпустили. Кажется, что радостнее собственного освобождения из воспоминаний ничего недолжно быть, но не у Лангуса.
Он подошел к охранникам у спец-двери, и те не без усмешки вернули ему нож. Он не представлял ни для кого угрозы даже со скромным ножиком, да и его он сделал не для обороны, а для работы в шахте, ведь на его нож найдется огнестрельное или, если представитель будет побогаче, лучевое оружие.
Нацепив респиратор и закрепив лямками плащ, чтобы максимально закрыть тело, он вышел из большого подземного помещения.
- Лучше бы меня там пристрелили! - крупицы того мгновения словно камни били по его голове, и он зарычал, - придет время, и я свалю с этой долбанной планеты! К черту возможности! К черту жирного паркса!
И ему было уже все равно куда, лишь бы оставить все здесь.
«Ладно, успокойся парень, не нужно этого сейчас», - он спокойно выдохнул и направился дальше в сторону пустынной равнины по грязной и липкой земле.
Там, куда он направлялся, находилась одна из первых построенных шахт, которая спустя годы превратилась в колонию. Это безопасное место, где можно переждать суровые погодные условия и с наступлением тишины вылезти наружу, словно насекомые на рассвете, и вновь отправиться на другую шахту, каких на планете было полно. Пешком, за гроши.
Хоть планета была с опасным климатом, но с самым предсказуемым. Погодные условия отслеживать было не сложно: достаточно отмотать время на семь часов.
Лангус взглянул на старые электронные часы. На удивление прошло уже шесть. С его жизненными ресурсами пробежка - последнее, что должно присутствовать в его планах.
- Чертов паркс! - он проклял весь разговор с ним, свое возмущение, благодаря которому он потерял драгоценные минуты, и того язвительного галунта, который мог его прикончить.
Он перевалил через холм и побежал вдоль него, перепрыгивая огромные камни, о которые можно было легко спотыкнуться, и придерживая респиратор, который так и норовил слететь с лица.
Вдалеке сверкнуло и оглушающий грохот прокатился по долине, по пустой темно-серой пустыне состоящей преимущественно из гор камней и скал. Снова яркая вспышка и грохот, ставший еще громче, из-за которого Лангус чуть не подвернул ногу. Буря приближалась.
Огромная туча надвигалась на Лангуса, дикая стихия неслась с огромной скоростью по просторам пустоши, поглощая в себя горизонт, и молнии внутри нее сверкали тысячами искр, словно что-то мистическое таилось в этом темном и смертельно опасном тумане; с каждой минутой ветер становился все сильнее, меркнул свет и планета начала медленно погружаться во мрак. Проклятие этой планеты.
Когда холм закончился, Лангус повернул и побежал вглубь кратера мимо разрушенных производственных машин, которые были погребены мод многотонным слоем камня, и напоминали тонущих людей, которые отчаянно тянут к поверхности руки, также машины тянулись к поверхности своими механическими частями.
Ветер ударил Лангуса в спину, и тот неуклюже в своих тяжелых шахтерских ботинках, чуть ли не падая, побежал вниз еще быстрее. Ноги ныли, воздуха переставало хватать на такой длинный забег, а, державшийся за лямки плащ, раскрылся и постоянно путался под ногами, рискуя опрокинуть. Как только он пробежал кладбище машин, ветер на немного стих, и огромный вход с отворенной наполовину дверью предстал перед ним. Он помнил ее еще новой и выкрашенной желтой краской с белой в центре цифрой «5». Это был первый день его рабства.
Звук сирены и красные лампочки внутри помещения замигали - массивные двери готовы закрыться.
- Не сегодня! - выкрикнул Лангус.
И он рванул что есть мочи, а ветер, стихнувший ненадолго за его спиной, ударил с новой силой, и Лангус чуть не навернулся. Послышались сильные удары: машины или то, что от них осталось, первые встретили безумную стихию. Если он упадет сейчас, то уже никогда не встанет.