Что же, по немного пересмотренным и подписанным соглашениям и договорам, каждый день моего выживания будет хорошо оплачен, и каждая копеечка отправлена родителям. Специально травить и уродовать никто не будет, но этот пункт я проверить никак не смогу, но само его наличие греет. Оплачиваемые компанией медикаменты, питание, проживание и одежда. Конечно, этот пункт был бы смешным, вот только по изначальному договору за всё должна была платить я, из своего собственного кармана. Удалось выбить два свободных от экспериментов дня в месяц, которые можно в принципе не использовать, а накапливать, чтобы скостить срок. А также право раз в три месяца покидать лабораторию на двенадцать часов. Ах, да, еще теперь компании выгодней в случае получения мной травм тяжелой степени тяжести просто прикопать по-тихому.
С одной стороны изменения радуют, а с другой… ощущение того, что меня развели как лоха не пропадает. Аж, сердце ёкает! Возможность обучения у имморанцев, конечно, в контракт впихнуть не удалось, но было сразу понятно, что это просто морковка, повешенная перед носом -— слишком фантастическое предложение, чтобы быть правдой. Для такой возможности и стабильной десяткой (1) быть мало, там только десять из десяти и не тысячной процента в сторону! А жаль… Хотя нет, не жаль, на фоне имморанцев и тех, кто удостоился чести учиться там благодаря собственным талантам, я бы выглядела отвратно. Прямо как няша.
— Интересно, а как там ребята?
***
Ромарио Сарто, он же среди своих с лёгкой руки одной русской Ромашка, откровенно нервничал, но как мог держал лицо. «Стоять на стрёме» с того момента, как на подготовительных курсах сама по себе образовалась их компания ему было не впервой, но этот раз был особенным. Ребятам нудно было выяснить куда пропала их Котейка.
Дурное предчувствие не отпускало истинного итальянца с того самого момента, как его подруга с забавным прозвищем с планеты Новый Зовет рассказала о расставании со своим парнем. Многие из их компании не преминули пошутить на тему, что свой парень наконец-то расстался с пафосной красоткой и это даже на какое-то время подняло настроение их Мотроскину, вот только беспечность обернулась против них. Её подставили.
Извернувшись и договорившись через родственников с нужными людьми ребятам удалось инициировать начало расследования по этому делу, вот только, когда за ней пришли в больницу оказалось, что она участвует в какой-то секретной программе организованной государством совместно с компанией Siemens Technologies. Все усилия разбились о подписанным Котейкой отказе от претензий. Только вот подписать что-то подобное в здравом уме она точно не могла и это понимали все.
Через родителей Матроскина удалось получить электронное письмо, только уверило в том, что их товарища нужно срочно спасать. Вот только поддержки со стороны родителей девушки не получили.
— …Она использовала вулканский салют, значит принятое ей решение, было взвешенным и хорошо обдуманным…
— Но…
— Не перебивайте меня, молодой человек, — строго обрывает его мать Матроскина, суровая женщина лет тридцати на вид, с холодным взглядом тёмно-карих глаз. — Если даже она приняла решение под давлением, то действуя напрямую мы явно ничего не решим. Или Вы думаете, что подтасовать результаты синхронизации может любой богатей?..
Решение родителей Матроскина подержали и родственники ребят задействованные в спасательной операции, требовать что-то от Siemens Technologies было крайне опасным делом, тем более с отказом от претензий подписанным спасаемой. Вот только просто так сдаваться никто из их компании не хотел, а потому Ромарио Сарто сейчас «стоял на стрёме» подтирая изображение с камер слежения и правя кое-какие данные идущие на сервер ВКУЗа.
***
Не знаю какой кривизны был маршрут до моего нынешнего приюта, но за время полёта я даже выспаться успела. Плюс с момента, как я села во флаер какое-либо общение с живыми людьми было обрублено. Меня даже на выходе из флаера в огромном сером и пустом ангаре встретили андроиды. Старенькие KV-2307ja. Этакие идеальные фарфоровые куклы похожие на людей, вызывающие желание взять одолжить кадило у православного священника и засветить, от которых ничего кроме следования инструкциям не добьёшься, твердящие: «отдыхайте, как только поступят новые данные по проекту Вы будете проинформированы». И всё.
Стерильные белые коридоры. Гулкие и до отвращения пустые, тянущиеся куда-то в бесконечность. Звуки моих шагов. Тихое попискивание подозрительно беззвучно ступающих андроидов. С каждым шагом данное место приобретает какой-то мистический ареол в моих глазах. С каждым шагом во мне всё больше крепнет уверенность, что это место я никогда не покину. Это белая слепящая пустота поглотит меня без остатка.