========== Часть 1 ==========
Брайан Кинни, с комфортом устроившись в кресле, расслабленно попивал коллекционный виски и без особого интереса следил за тем, как на экране телевизора мелькали кадры старого фильма с Джеймсом Дином. Настроение было флегматичным. Он лениво размышлял о том, что впереди несколько рождественских выходных, которые он собирался провести вместе с Джастином. За прошедшие два года им не так часто удавалось побыть только вдвоем. Время от времени, правда, получалось сбегать из города в свой роскошный особняк, и они оба любили эти спокойные дни в «Брайтине», полные долгих разговоров и необузданного секса, но, к сожалению, работа удерживала обоих в Питтсе. «Киннетик», бизнес, «Вавилон», переговоры с агентами и организаторами выставок — все это занимало большую часть их жизни, но каждый из них ни на секунду не забывал о том, что есть место, которое принадлежит только им.
И теперь, когда, казалось бы, горящие вопросы улажены, можно было утащить партнера в «Брайтин», чтобы устроить настоящий секс-марафон, он снова уезжал.
В Питтсбурге жизнь замирает на время новогодних праздников, как, впрочем, и в любом американском городе. Только не в Нью-Йорке, где Рождество — самое горячее время для богемных тусовок и выставок. На одну из которых, собственно, Джастин и направлялся.
Тогда, два года назад, Джастин вернулся. И Брайан принял его без лишних слов и упреков — все произошло так, как и должно было произойти. Начинающий художник пытался некоторое время творить в Большом Яблоке, но вдохновение покидало его с пугающей регулярностью. Он мог рисовать, только зная, что Брайан рядом, что они — вместе.
В конце концов Джастин вернулся в Питтсбург, а Кинни обрел долгожданный покой. Ему даже стало казаться, что жизнь — неплохая штука, если бы не постоянные перепады настроения его партнера. Джастин мог неделями улыбаться, смеяться, заниматься сексом и любить Брайана, но иногда он вдруг замыкался в себе и целыми днями молчал, просматривая художественные дайджесты. Он рисовал, но намного меньше, чем раньше, словно через силу.
Брайан отнюдь не был дураком и сам предложил Тейлору компромисс — жизнь на два города. Хочет рисовать и выставляться — пожалуйста. Он не собирался запирать Джастина дома и лишать Большой Мечты стать великим художником.
Он купил ему небольшую квартиру-студию в центре Манхэттена, и жизнь заиграла новыми красками. Джастин периодически летал в Нью-Йорк, проводил выставки, продавал картины и, кажется, стал полностью счастливым.
Брайан Кинни был достаточно взрослым, чтобы спокойно переживать отлучки своего партнера, но, как бы он ни старался, каждый раз сердце болезненно сжималось. Конечно, Брайан скорее бы умер, чем показал кому-то свою проснувшуюся тягу к сантиментам, но он уже разучился жить без своего мелкого засранца. Брайан практически перестал трахать других парней, и то, во что не верил ни один из их общих друзей, все же случилось — Брайан изменился. Он, конечно, не стал просиживать задницу около камина в «Брайтине», в пушистых тапочках и мягкой рубашке. Не начал с удовольствием таскаться в гости к Майки и Профессору, не названивал Джастину в течение дня, чтобы узнать, где он, и спросить, что у них сегодня на ужин. Изменения в Брайане оказались менее радикальными. Но они были.
Размышления Брайана были прерваны знакомыми звуками у входной двери — Джастин вернулся, с ног до головы увешанный пакетами с рождественскими подарками.
— Брайан! Зря ты со мной не пошел, там так здорово! Настоящая зима! Смотри, что я купил…
Брайан отставил стакан на стеклянный столик и медленно подошел к Джастину. От того исходил тонкий морозный аромат апельсинов и Рождества. В светлых волосах еще блестели нерастаявшие снежинки, а нежная кожа приобрела розовый оттенок, и Брайану стало совсем не до разглядывания подарков. Джастин возбуждал его всегда, а в такие моменты особенно. Кинни был слегка пьян, сексуально взвинчен и до абсурда счастлив видеть партнера.
— Джастин. Иди сюда.
Джастин улыбнулся, взглянув в темные красивые глаза, горящие неприкрытым вожделением. Подарки он может показать и потом, а сейчас, следуя за обещанием в глазах Брайана, Джастин с готовностью подался вперед.
Брайану никогда не надоедало касаться кожи Джастина, видеть его искаженное страстью лицо, чувствовать, как тот подается навстречу каждому движению, каждому толчку. Он мог часами ласкать знакомое до мелочей тело, извлекая из него такие привычные звуки наслаждения, заставляя гореть в этом огне вместе с ним. Брайан до невозможности любил ощущать, как под пальцами дрожит каждый мускул любимого тела, как влажное горячее нутро принимает его в себя, а рот раскрывается в беззвучном крике. Брайан трахал сотни парней, но ни с кем и никогда ему не было так хорошо, как с Джастином. И, наверное, никогда уже не будет.
Финальный предоргазменный стон, вырывающийся у обоих одновременно, с каждым разом дарил все большее наслаждение. Ощущение, что Джастин идеально подходит ему, уже не вызывало у Брайана ни малейшего сомнения. Он давно научился принимать свои чувства и даже иногда давал Джастину возможность в них убедиться.
Эти чертовы подарки… Брайан ненавидел возиться с ними. Джастин же с удовольствием проводил время, скупая все, что можно, во всех торговых центрах города.
— Только не говори мне, что ты собираешься подарить Эммету! Моя нежная голубая психика этого не выдержит, — заявил Кинни, когда они оба отдыхали после очередного захода. — И, кстати, когда ты улетаешь? — тут же, без всякого перехода спросил он, прикуривая сразу две сигареты.
Джастин молча разглядывал партнера, медленно отходя от секса и наслаждаясь каждой минутой близости, когда не нужно было никуда срываться. К этому ощущению покоя рядом с Брайаном он все еще не мог привыкнуть.
— Мультиварку. Он давно о ней мечтал — такая, знаешь, со всеми функциями… Ему понравится. Завтра улетаю, так что тебе, мистер Кинни, придется самому изображать Санту!
— А… Сегодня же только двадцать второе, какого хрена так рано?
— Выставка как раз в Рождество, двадцать четвертого. Потом — банкет, потом — похмелье, так что жди меня только двадцать седьмого к вечеру!
Брайан поежился. Рождество без Джастина — это скучно. Во-первых, те же подарки… Отдельная история, больше подходящая Хеллоуину. Брайан Кинни в роли Санты! Охуеть. Во-вторых, конечно, придется посетить скучный до зубовного скрежета ужин у Дэбби и выслушивать истории степфордских женушек. И Джастина рядом не будет, чтобы хоть немного скрасить такое отстойное времяпрепровождение!
— Брайан, не переживай, — Джастин, казалось, прочитал его невеселые мысли. — Я вернусь, и мы отметим. Только вдвоем, по нашему личному сценарию, я обещаю, — он недвусмысленно ухмыльнулся, намекая на то, что их личный праздник пройдет на всех горизонтальных поверхностях «Брайтина». И он будет намного веселее, чем семейные посиделки у Новотны.
— Кстати, что ты мне подаришь? — Джастин резко сменил тему.
Брайан в ответ отпустил мелкому небольшую затрещину.
— Что-нибудь подарю. Не беги, блядь, впереди паровоза! И вообще, вот какого хрена ты решил съебаться в Рождество? Ты же знаешь, что…
— Знаю, Брайан, но так надо. Это одна из крупнейших выставок, я просто не могу ее пропустить. Тем более, участвовать в ней довольно престижно. И я не виноват, что эти долбоебы-организаторы устраивают ее всегда прямо в Рождество! У них, видите ли, так принято… Я сам не сильно рад перспективе провести праздник далеко от… Брайан! Отомри!
Брайан взял себя в руки и резко притянул к себе партнера.
— Ладно. Но ты мне будешь должен!
— Отработаю натурой, — быстро кивнул Джастин и начал покрывать мелкими поцелуями совершенное тело мистера Кинни.
Против такого расклада Брайан нисколько не возражал.
Вечер, наполненный жарким сексом, болтовней ни о чем и ленивыми поцелуями, к сожалению для обоих, закончился. За окном в тусклом свете фонаря медленно кружил снег, и Брайан заснул, крепко прижимая к себе Джастина.