- С Рождеством! – вдруг выпалил Рен.
Рей судорожно вздохнула, втягивая носом знакомый аромат одеколона, горечь и терпкость, едва улавливаемый аромат шерсти, кожи и холода. Рей захотелось рассмеяться, на глаза навернулись слезы. Боже! Только Кайло мог примчаться к жене, с которой ведет бракоразводный процесс, чтобы поздравить ее с Рождеством, уверенный, что застанет ее дома. Сердце застучало в приступе неконтролируемой радости. Как же Рей хотелось оставаться строгой и холодной, равнодушной! Но она была рада видеть мужа, рада до покалывания в кончиках пальцев, так сильно ей хотелось дотронуться до мужчины. Рей громко выдохнула, стараясь успокоиться, сжала руки в кулаки, чтобы только не совершить никаких непоправимых сейчас действий.
- Будешь глинтвейн? – Рей посторонилась, приглашающе махнула головой в сторону квартиры.
Рен нахмурился, посмотрел с подозрением.
- И в чем подвох? Там меня ждет с десяток убийц?
- Ты слишком высокого о себе мнения! – фыркнула Рей, закрывая за мужем дверь.
- А, - Кайло ухмыльнулся, снимая пальто, - я понял: быстродействующий яд в вине.
- Если только в твоем завещании я единственная наследница всего твоего состояния, - подмигнула Рей, протягивая мужу кружку с горячим напитком, отпив из нее предварительно сама, - видишь? Никакого яда.
Кайло отпил глинтвейн и отставил кружку, помелил мгновение, а потом аккуратно обнял Рей. Она не сопротивлялась, уткнувшись лбом в грудь мужчине, чувствуя осторожное прикосновение губ к своим волосам.
- Рей, - выдохнул Кайло, - Рей. Я так соскучился.
- Я тоже, - тихо ответила женщина и почувствовала, как мгновенно напряглись обнимающие ее руки.
- Что? – Кайло аккуратно отстранил от себя женщину, заглянул в глаза.
- Что? – Рей воинственно выдвинула вперед подбородок.
И безумная надежда, вдруг вспыхнувшая в глазах Кайло, погасла. Он тихонько рассмеялся.
- Моя упрямая сильная девочка, - он снова притянул Рей к себе, - такая жестокая.
Рей могла бы зло парировать, что жестокости она научилась у него, что он сам во многом виноват. Но не сегодня. Не сейчас. Ей было тепло, надежно и уютно в объятиях мужа. И легко было представить, что нет никакого развода, нет никакого противостояния.
- Я могу остаться? – спроси Рен.
- Можешь, - отозвалась Рей, - просто остаться.
Кайло вновь тихо рассмеялся.
- Ты переоцениваешь мою силу воли. Это будет непросто.
- Но ты же останешься? – теперь уже отстранилась Рей, вцепилась в плечи мужа, словно боялась упасть, вглядывалась в любимое лицо, - останешься? Пожалуйста, - добавила совсем тихо.
Ей это было нужно. Жизненно необходимо хотя бы сегодня не быть одинокой, не оставаться в пустой и тихой квартире, не выть от подступающего безумия, не думать, не вспоминать. Не размышлять вновь: не совершает ли она ошибку. Не вариться в собственных просчетах и последствиях своих решений. Она сойдет с ума, если вновь останется сейчас одна.
Кайло грустно посмотрел на нее, потом целомудренно поцеловал в лоб.
- Останусь.
========== 19. ==========
сейчас
Ощущение было такое, словно Рей на десять дней выпала из жизни. Она принимала звонки от Джейсена и Джейны, от Фазмы, но никто не говорил ей ничего конкретного. И нельзя было понять, происходит что-то там, за окнами больницы, или нет.
Поначалу ее палату охраняли двое полицейских, сменяющиеся каждые двенадцать часов. Но за пару дней до выписки пришел мрачный и хмурый Ведж Антиллес и сквозь зубы объявил Рей, что все обвинения с нее сняты. Комиссар при этом смотрел куда-то в сторону, кулаки его были сжаты, казалось, еще немного, и он бросится на Рей, чтобы придушить нахально улыбавшуюся ему Палпатин.
- Ждите иска, комиссар, - максимально дружелюбным тоном произнесла женщина, из горла Веджа вырвался придушенный рык, - я не оставлю просто так ваши противоправные действия.
- Вы еще поплатитесь за это, - прошипел Антиллес, краснея на глазах, и прошипел максимально презрительно, - донна.
С этими словами мужчина вылетел из палаты, оставив Рей с чувством глубокого удовлетворения. Здесь она победила. Но что дальше? Отсутствие информации беспокоило Рей больше, чем ее собственное здоровье. Невольно вдруг женщина оказалась в изоляции, практически беспомощной, и ей это совершенно не нравилось. Казалось, что ее водят за нос. Рей не могла нормально спать, зная, что сейчас творятся судьбоносные вещи, а она не держит руку на пульсе. И ведь сама позволила Джейсену действовать по своему усмотрению. Оказала ему и его сестре высшую степень доверия. Не зря ли? Рей нервничала и бледнела день ото дня, заставляя хмуриться ее врача, но ничего не могла с собой поделать. Вынужденное сидение в четырех стенах давило на нее, заставляя снова и снова спрашивать себя: не ошиблась ли она в выборе тех, кому могла доверять? Ее никто не навещал, словно все забыли о Рей Палпатин. И даже Кайло не прислал ни весточки. И Рей бы радоваться, что бывший муж, похоже, решил навсегда покончить со своей одержимостью бывшей супругой, но внезапно Рей расстроилась. Ругала себя за непоследовательность, спрашивала: не этого ли ты хотела? Но все равно чувствовала иррациональную обиду на Рена за то, что даже не поинтересовался самочувствием бывшей жены. Неужели не знал, что с ней случилось? Да быть такого не могло! Он ведь ждал ее ответа! Значит, должен был обеспокоиться, когда не получил его. Но, видимо, был занят гораздо более важными вещами, чем жизнь Рей.
Дни проходили за днями. И Рей буквально заставила врача дать ей выписку, сказав, что снимать швы она приедет в амбулаторию. И обязательно обратится в больницу, если ее что-то обеспокоит. Но оставаться в четырех стенах Рей больше не могла. Ей нужно было действовать, выяснить, наконец, что происходит. Потому что дурное предчувствие, ощущение, что от нее что-то скрывают, нарастало день ото дня. Действовать нужно было немедленно и решительно.
Вечером накануне выписки, Рей металась по палате, с тоской глядела на улицу, чувствуя себя вновь арестанткой, и отчаянно жалела, что не может уехать прямо сейчас.
Осторожный стук в дверь вырвал Рей из неприятных размышлений и мрачного созерцания больничного парка.
- Да! Войдите!
- Донна, - раздалось за спиной.
Рей обернулась, удивленно вскинула брови. Кого угодно она ожидала увидеть, но меньше всего Натаси Даалу. Светлые глаза верной соратницы ее деда смотрели напряженно, в воздухе повисла атмосфера грядущей беды. Рей нервно поджала губы.
- Сеньора Даала, - указала на небольшой диван, а сама села на кровать напротив, - чем обязана?
Натаси разглядывала Рей, чуть прищурившись, пристально, словно старалась прочесть ее мысли. От этого взгляда Палпатин стало не по себе, женщина нервно передернула плечами.
- Что-то случилось? – спросила в лоб, уже не в силах выносить этого молчания, гадая, специально ли Даала выдерживает паузу, или же сама не знает, с чего начать.
- Мне кажется, что вы поторопились, Рей, - мягко, гораздо мягче, чем ожидала Рей, произнесла женщина.
- Простите? – теперь Палпатин откровенно не понимала, о чем речь, и от этого не становилось ни проще, ни легче.
- Поторопилась с Таркиным.
На голову словно ушат ледяной воды вылили, Рей застыла, по спине пробежала дрожь, слишком напоминавшая панику. И сразу же включился холодный разум, приказывая держать себя в руках, не выдать своего шока ни словом, ни жестом. В конце концов, она сама дала Джейсену карт-бланш, а он сразу сказал ей, что собирается сделать.
- Когда? – холодно поинтересовалась Рей.