Георгий не хотел, чтобы в камере кто-нибудь знал об истинной причине его ареста. Начали бы провоцировать на откровенность патриотическими клятвами, заверениями, что будут молчать при любых пытках, только бы узнать самую малость о подполье. Многие бы, наверное, согласились помогать, выйдяна свобод у. Но он боялся здесь всех и никому не верил. Ведь любой из двадцати мог оказаться провокатором.
«Кого еще арестовали? — думал Георгий. — На последнем допросе били, стараясь попасть в рану. Я им уже не нужен. Да, они так и сказали: «В твоих сведениях мы не нуждаемся». Значит, кто-то уже многое выдал… «Нам нужно проверить достоверность некоторых фактов и заодно дать тебе возможность спасти свою шкуру». Неужели Николая взяли? Может, Казимира Домбровского? Чепуха! Они бы никого не выдали… Кого же могли арестовать? А может, это хитрая уловка заставить меня раскрыться? Как все болит! Особенно в животе жжет огнем… Надо лечь на холодный пол, станет легче…»
Георгий начал бредить… Очнувшись, он ощутил на лбу чью-то руку. Открыл глаза и увидел, что рядом на корточках сидит человек и тревожно смотрит на него.
— Я бредил? — спросил пересохшими губами Георгий, и страх, что в бреду он мог выдать то, чего не могли вытянуть из него гестаповцы, заглушил боль.
— Немного. Но ты ничего такого не сказал. Правда, Казика какого-то называл. Послушай, — еле слышно спросил его человек. — Ты случайно не Казика Домбровского вспоминал?
Георгий недоуменно посмотрел на него.
— Кто вы?
— Я — Рахонь.
«Рахонь, лучший друг Казика! Свой! Рахонь… Да, да, Казик говорил, что его арестовали…»
— Что я еще говорил? Чьи фамилии называл?
— Не знаю. Я больше ничего не слышал.
— Спасибо. Казик о вас много рассказывал…
Когда заключенных выводили на работу, им разрешались встречи с родными. Первая записка от Георгия из тюрьмы была передана Домбровскому через жену Рахоня…
Дмитрий Николаевич протянул мне маленький, но увесистый мешочек.
— Здесь золото, — объяснил он, — попробуй подкупить кого-нибудь из надзирателей. Правда, это не самый надежный вариант, но наиболее безопасный и наименее рискованный. Только найди человека, жадного к деньгам. Золото всегда обладало огромной притягательной силой. Попробуй…
Несколько дней было потрачено на поиски подступов к тюремному персоналу. Нашли, наконец, людей, согласившихся взять золото и передать его тюремщикам. Но стоило им узнать, что речь идет об освобождении партизана, как они отказывались.
Я был в отчаянии. Шло время. Брата все еще пытали, оттягивая расстрел — последнее, что могло принести ему облегчение.
Несмотря на то, что возможности подпольщиков освободить Георгия, казалось, исчерпывались, мы всё же продолжали вести активную борьбу за его спасение.
13
На город опускались сумерки. Прохожих становилось все меньше. Люди спешили укрыться в своих домах до наступления темноты. Приближался комендантский час. С этого времени все находилось во власти патруля.
Я отошел от окна и задернул штору. Нам не следовало задерживаться у Казимира Домбровского, а тем более оставаться у него на ночь. Ведь здесь находилась квартира Николая Грачева, надежная и безопасная. К тому же Казимир Домбровский входил в число самых активных разведчиков отряда. Всяческую помощь в выполнении поручений оказывали ему жена Мария и ее сестра — Тоня Жукотинская. Но другого выхода не было: часы показывали без девяти минут восемь, и если бы я сейчас пошел домой, комендантский час застал бы меня на улице.
Мария уложила сынишку в постель и, убрав посуду со стола, удалилась на кухню. В комнате осталось нас трое: Казимир, Петр Мамонец и я. Свет не включали. На улице зажгли фонари, и их тусклые отблески, пробиваясь сквозь густую зелень клена, проникали в комнату, пятнами ложились на пол, диван, столик.
Петр только что вернулся из отряда, и по его долгому молчанию мы поняли, что у него серьезное задание от командования.
— Одно время я собирал сведения о фон ден Бахе, — наконец заговорил он. — Полковник очень заинтересовался этой персоной. — Петр называл Медведева только по званию. — Генерал фон ден Бах вместе с генералом Ильгеном инспектирует эсэсовские и полицейские части и координирует их работу, связанную с уничтожением партизан на всей территории Украины. Теперь же, по некоторым сведениям, работа фон ден Баха стала более конкретной. Он как-будто занимается только Клеванскими и Цуманскими лесами. Полковник говорит, что это враг умный и очень коварный, и если он решил заняться исключительно нами, то нам будет нелегко… Единственное, что может помешать ему…