Иван поглядел на Петра удивленно — нашел, мол, время заниматься исследованием, и равнодушно извлек свой пистолет, назвал номер.
— Нет, брат, ты что-то путаешь. Немецкое короткоствольное оружие вообще таких номеров не имеет…
— На посмотри, — сказал Иван и протянул ему свой пистолет, — посмотри сам, если не веришь…
Петр взял пистолет и, рассмотрев номер, положил его в свой карман:
— Пусть он пока у меня побудет. Поверь, так лучше.
— Да ты что? — возмутился Иван. — Мы все в опасности…
— Мы все в опасности, и у всех нервы на пределе. Ты извини, Ваня, может, я и неправ, но мне кажется, что лучше, если он побудет у меня…
— Ты мне не доверяешь?! — рассвирепел Приходько.
Петр молчал. Его сейчас беспокоило другое. Что могло случиться? Может, отряд разгромлен или перешел на другое место? Впрочем, записка была написана совсем недавно. И все же мучило сомнение, придет кто-либо еще на маяк или ожидать бесполезно. Вторые сутки они здесь, дети мерзнут, есть нечего…
Он бродил по лесу, терзаемый невеселыми думами. Что-то нужно было предпринимать. Не погибать же им здесь от голода и холода!.. И он, выхватив пистолет, три раза выстрелил в воздух. Прильнул к старому дубу, прислушался. Эхо покатилось лесом, отозвалось вдали, замолчало.
— Что случилось? Зачем он стреляет? — всполошилась Мария.
— Своих вызывает, — угрюмо объяснил Иван. — Возможно, кто-нибудь из разведчиков неподалеку находится. Обождем…
В лесу снова воцарилась тишина.
— Я беспокоюсь за маяк, — сказал Георгий Трехлебов своему спутнику Сергею Шишмареву. — Нас, наверное, там уже ожидают. Надо спешить.
Они шли быстрым шагом. Полы зимнего темно-серого пальто Трехлебова, вылинявшего и явно великоватого, развевались на ветру. Из под них выглядывали отечественный автомат, пистолетная кобура, две гранаты, запасной автоматный диск и фляга.
Начальник запасных маяков Григорий Трехлебов был по-военному подтянут, требователен и строг. Уже с лета 1943 года он с небольшой группой обеспечивал запасные маяки отряда «Победители» вблизи Суска, на подступах к городу Ровно. А с конца декабря в его распоряжение перешел и Оржевский маяк. Благодаря его группе действовала почта отряда, поступали новые сведения в отряд или указания от командования в город. Маленькие тайнички в дупле дерева, в пеньке или в муравейнике хранили указания, новую информацию, которую подпольщики доставляли из города в Цуманский лес.
В любое время суток «почтари» безошибочно попадали в условленные места бесконтактной связи, извлекали из укрытий стеклянные баночки, спичечные коробки, сверточки, пакетики, бережно вскрывали их. При надобности писали ответ. И так от пункта к пункту бесконтактной связи, в дождь, в непогоду, днем и ночью, зимой и летом. Сколько сил, времени, риска, умения надо было, чтобы почта работала бесперебойно. От ее работы иногда зависела жизнь не только одного разведчика, но и целого подполья в городе.
Вот и сейчас Григорий Трехлебов и Сергей Шишмарев делали очередной обход почтовых точек.
— Ты прав, Григорий, — согласился с Трехлебовым Шишмарев. — Я тоже переживаю, ведь третьи сутки, как мы оставили маяк. Люди наверняка уже прибыли и ожидают.
Трехлебов показывал на небо, затянутое снеговыми тучами. Как некстати выпал снег! На нем отпечатываются их следы и четко просматриваются фигуры. Зима надолго обосновалась в этих краях. Теперь будь начеку, ведь на снегу каждый становится мишенью.
Не дружили с зимой партизаны: снег выдавал их врагу. Не то, что летняя пора, — она и замаскирует, и спрячет.
Лес кончился. Впереди — открытое поле, за ним луг, вдоль которого извивалась небольшая речушка Стуболка. На ветру шелестел сухой камыш.
— Ну что, зайдем на хутор, подождем до темноты, а потом переправимся?
— Не стоит, не дай бог заметят, всем на хуторе тогда несдобровать, — возразил Сергей.
— В таком случае давай свернем в заросли, — предложил Григорий, — там и обождем.
Они уселись на сваленной осине, так чтобы нельзя было заметить их со стороны дороги, и закурили. А как только сумерки сгустились, напрямик через поле пошли к Стуболке, к тому месту, где находилась переправа разведчиков.
Очутившись на берегу речки, они в потемках осмотрели камыши, торчавшие над водой. У берегов воду прихватил нетолстый, шершавый лед, но середина речки еще была открытой.
— Сергей, туго нам придется! — озабоченно проговорил Трехлебов. — Кладка обледенела, а перил нет!
— Ничего, переправимся! — уверенно ответил Шишмарев, взмахнув бесшабашно руками.
— Тебе-то что, я знаю, — продолжал Григорий, — а вот мне… Верхолаз я плохой. Да и раны на ноге беспокоят…