— А что делать? Ведь мешкать нельзя. Нас там ждут не дождутся…
— Понимаю. Поэтому давай я первым попытаюсь, — и, не колеблясь, он уверенно шагнул вперед, прямо по обледеневшим жердям.
Но случилось то, чего они оба боялись. Не дойдя нескольких шагов до берега, Григорий поскользнулся и свалился в студеную воду. На секунду он скрылся под водой, но вскоре, отчаянно барахтаясь, всплыл на поверхность. Течение упорно уносило его от берега.
— Хватайся, Григорий! — Сергей протянул товарищу длинную палку. Тот поймал ее конец и выбрался на берег.
— Черт побери, как не повезло, — возмущался Трехлебов. — А ведь могло быть и хуже. К счастью, не выпустил автомат, а то попробуй найди его там… Придется задержаться на хуторе, пока обсушусь.
— Ты быстрее беги, а то совсем окостенеешь, — посоветовал Сергей.
— Куда пойдем? — спросил Трехлебов.
— На хутор, к Мельнику, — решил Сергей. — Он посоветует, что делать дальше.
Напрямик, через поле, они направились к хутору, стоявшему под лесом чуть в стороне от дороги. Огромный пес бросился им навстречу, будя лаем тишину декабрьской ночи.
— Дунай! Сюда! Дунай! — вполголоса позвали партизаны.
Почуяв знакомых, пес радостно заскулил и, виляя хвостом, приблизился к ним.
Покручивая богатырские усы, хозяин хутора Иван Мельник уже поджидал гостей у ворот.
— Ну, как же это у вас получилось? — сочувственно воскликнул он, увидев совсем уже обледеневшего Григория. — Скорее в хату! Переоденем… Ведь вам, надеюсь, некогда?
— Угадали, Иван Ильич, — повеселевшим голосом отозвался Григорий. — Мы очень спешим…
— Я так и знал. Сейчас все устроим, не беспокойтесь, — и быстро направился в коморку.
Иван Ильич проводил партизан к речке, помог им переправиться на другой берег и возвращался на хутор. Под ногами скрипел снег. Дунай, бежавший впереди, вдруг прыгнул в сторону и, громко лая, ожесточенно набросился на кого-то. В темноте невозможно было разобрать, кто это так рассердил пса — человек или зверь. Раздался выстрел. Дунай жалобно заскулил и отскочил к хозяину.
— Кто стреляет? Собака ведь и есть для того, чтобы лаяла… — громко спросил Иван Ильич, замедлив шаг.
— Ничего, старик, мы это так, для первого знакомства, чтобы и собака знала, какое время неспокойное, — из темноты навстречу Мельнику шагнул незнакомец.
Следом за ним плотной черной группой надвигались еще человек десять. Все вооруженны. «Оуновские бандиты, — подумал Мельник. — Хорошо, что наши успели уйти…»
— Нам бы поесть да по стаканчику самогона, — твердым голосом проговорил тот, который шел первым, наверное, старший. — Как, хозяин, угостишь?
— Поесть найду, а самогона нету, — ответил Мельник. Попробуй сказать, что и поесть нету — сами найдут, да еще и изобьют.
— Отлично! Идемте в хату! — махнул рукой незнакомец. — А вы, — обратился к бандитам, — в разведку в соседнее село и без шнапса не возвращайтесь!
«Господи, какое ужасное время наступило, — думал Мельник. — Бандиты придут — требуют, немцы приходят — грабят. Когда же это кончится?..»
Шли вторые сутки, а хозяина маяка все еще не было.
Возвращаться в город нельзя, думал Мамонец. Надо что-то предпринимать. С кем посоветоваться? Вдруг ему показалось, что в лесной чаще что-то мелькнуло. Притаился за сосной. Почудилось или в самом деле живая душа? Он настороженно всматривался в заросли.
— Нет, не почудилось! — тихо промолвил Мамонец.
Между кустов орешника, осторожно раздвигая ветки пробирались двое. Радостно затрепетало сердце. Но кто они? Свои или чужие? А вдруг бандиты?..
Люди шли по тропинке, которая вела прямо к маяку. Петр боялся даже в мыслях допустить, что это чужие, но все же притаился, приготовил пистолет. «Свои!» — понял наконец и вышел навстречу.
Увидев человека, внезапно вышедшего из-за дерева, те вскинули автоматы.
— Я свой! Мамонец! — громким окликом остановил их Петр. — Детей и женщин привез.
Григорий Трехлебов и Сергей Шишмарев знакомились с женщинами, рассматривали закутанных детей. Петр подошел к Ивану Приходько. Протянув ему пистолет, тихо заговорил:
— Извини, Ваня, хотел как лучше. Сам должен понимать.
Иван с некоторой обидой взглянул на Петра, молча сунул пистолет в карман пиджака и подошел к детям и жене…
После коротких сборов мужчины взяли на руки детишек, женщины прихватили узелки, и все двинулись дальше. Навстречу жизни…
23