И бездна предстала иною:
Я чувствовал близость светил,
Но голос, исторгнутый мною,
Он к предкам моим восходил.
«Черная буря идет по земле…»
Черная буря идет по земле —
Буря с востока.
След твоих губ на мохнатом стекле
Смотрит оттаявшим оком.
Были когда-то и ночи, и дни,
Только и вспомнишь,
Видя, как тьму эту стрелки одни
Делят на полдень и полночь.
Кто там в проталину взглядом проник —
Смелость иль робость?
Чьи это скулы обрезал башлык,
Обледенело коробясь?
Жарко в стекло выдыхает гонец
Мячики пара:
Милая, скоро ли будет конец?
Ждет в седловине отара…
Сбрось-ка тугие наушники прочь!
Зябко и зыбко…
Если прогнозом нельзя, напророчь
Солнце — хотя бы улыбкой…
Только не той — никому и для всех,
Вспыхни другою —
Ляжет к ногам твоим черный мой снег
В оцепененье покоя.
Рассвет
1
Пройдя сквозь ночь, я встретил рано
Рассвет зимы лицом к лицу.
Рассвет работал — поскрип крана
Шел в тон скрипящему крыльцу.
Над грудой сдвинутого праха,
Как ископаемое сам,
Скелет гигантского жирафа
Явив земле и небесам.
Кран с архаичностью боролся,
Крюком болтая налегке,
А после — пирамиду троса
Неся сохранно на крюке.
От напряженья бледно-синий,
Воздушный с виду в той судьбе,
Стальной пронзительностью линий
Он поражал ее в себе.
2
А кто там в будке — тот ли, та ли,
Душа ль, в которой — высота?
Душа ль, что рвется, вылетая
Клубочком белым изо рта?
Иль, отрешенный, застекольный,
Мой ближний стерся и умолк,
Чтобы — ни радостно, ни больно,
Чтоб только волю втиснуть в долг?
Молчанье. Кран, как дух рабочий,
Стрелою с хрустом поведя,
Покончил вдруг с застоем ночи,
Напружился — и, погодя…
Не отрывалась, а всплывала
Плита, теряющая вес,
Как, удивленная сначала,
Она недолгий путь свой весь
Чертила вытянуто, странно,
Не отклоняясь ни на пядь:
Она боялась грубой гранью
Рассвет до крови ободрать.
И двуединое подобье
Бетон со спуском обретал:
Неотвратимый — как надгробье,
Торжественный — как пьедестал.
3
То в профиль, то лицом — при
спуске —
Там, надо мной, горит душа,
На вечность плюнувши по-русски,
Живой минутой дорожа.
А здесь, по русскому присловью:
«Один работай, семь дивись», —
По-русски ртами диво ловят
И головой — то вверх, то вниз.
Железный жест под грузом точен.
Без груза — радостно-широк:
Талант наукой не источен,
Науке дар свободный — впрок.
Жаль, с ним — с безвестным —
я расстанусь.
Да что ему? В пылу труда
Хранит в нас душу безымянность
Надежней славы иногда…
«Сердце, и когда ты застучало…»
Сердце, и когда ты застучало,
В утреннем предчувствии своем,
Знал ли я, что нежное начало
Мне такую муку обещало,
Без которой песни не споем.
И пока хранить умеешь в тайне
До поры и чувство, и слова,
Значит, правда — спутница страданья
И любви взыскательной — жива.