«Пусть гримаса не станет улыбкой…»
Пусть гримаса не станет улыбкой,
Но взлетел твой смычок огневой
Над блокадной оттаявшей скрипкой,
Над ночной многоструйной Невой.
О Нева! Ей в гранитной неволе —
Как вину в запасном хрустале:
Ведь его не пригубит в застолье
Та, что там — в пискаревской земле.
Та, что знала: не быть с нами третьей
Ни тогда, ни теперь средь огней,
Та, что знала: не будет бессмертья,
Но бессмертье заплачет о ней.
«Земля свободна и просторна…»
Земля свободна и просторна,
Земля тепла и глубока,
И перевеянные зерна
Томит предчувствие ростка.
Для праздных глаз — однообразье,
А для меня — на сотни верст
Неразделимость и согласье…
Безвременье
(На мотив старинной казачьей думы)
— Ой, Корнила, Корнила,
Стало дома все немило.
А куда бы мне, Корнила,
Снарядиться в поход?
— Дал бы я совет — на север,
Да все дороги снег завеял,
Не к поре поход затеял —
Добрый конь не пройдет.
— Ой, Корнила, Корнила,
Пропадает даром сила!
Ты отправь меня, Корнила,
Не на север, так на юг.
— А на юге-то, на юге
Прошли черно бури-вьюги —
Конь травы не найдет.
Еще мать нам не велела:
Там идет чума-холера,
Человеческому горю
Нету берега, как морю,
Не ходи ты на юг.
— Эх, Корнила, Корнила,
Мне слова твои немилы, —
Кован конь, клинок наточен,
Мое сердце воли хочет —
Отпусти хоть на восток!
— На востоке, на востоке,
Там Урал стоит высокий,
Люди пушки льют,
Кандалы куют.
Не ходи на восток.
— Ой, Корнила, Корнила,
Что-то сердце заныло…
Коль пути мои не торены
На глухие на три стороны,
Хоть четвертую мне дай!
— А четвертая сторона
Будет к западу,
А на западе
Двери заперты,
И без умысла без злого
Не поймут там твое слово.
А поймут, так не поверят —
Не откроют тебе двери.
Не ходи на запад.
— Эх, Корнила, Корнила,
Постарела твоя сила!
Только ездит к куму в гости,
Только греет свои кости —
То твоя и доля!
А моя-то доля
Не ночует дома,
Ночью кличет меня с поля,
Закликает с Дона!
Я слыхал про атамана,
Про его победу,
Я до Разина Степана
На совет поеду.
— Не найти тебе Степана —
Изменило счастье,
Порубали атамана
На четыре части…
— Что ж об этом человеке
Всюду слышу речи?
— В церкви прокляли навеки —
Значит, Стенька вечен.
Дивьи монахи
Ночью с Дона — страхи
Клонят свечку веры.
С Киева монахи
Роют там пещеры.
Как монах заходит
С черной бородою,
А другой выходит
С белой головою.
Каково, монаше,
Житие-то ваше?
Белая — от мела
Или поседела
Твоя голова?
Солнце тяжко село.
Свечка догорела,
На губах монашьих
Запеклись навеки
Кровь или слова?..
Руки их в бессилье
Непокорны стали:
На груди скрестили —
Разошлись, упали
Дланями на глыбу,
Что весь день тесали.
«На пустыре обмякла яма…»
На пустыре обмякла яма,
Наполненная тишиной,
И мне не слышно слово «мама»,
Произнесенное не мной.