— Конечно, нет. Мы все здесь люди разумные. Мы сделаем работу намного лучше, чем когда-либо делал губернатор штата. Вот увидишь.
Этот парень считал себя главным. От него веяло силой. Чувством власти и авторитета. Высокомерием.
Как будто Ноа и другие полицейские играли роль подчиненных в этом уравнении.
Взгляд Ноа скользнул к АК-47 в руках Саттера. Он слышал, как Саттер сказал Розамонд, что у них хранятся боеприпасы на годы вперед. И много мощного оружия.
Он собирался доверить этим парням безопасность города.
«Доверься мне», — попросила его Розамонд. Он действительно доверял ей. Розамонд была умна. Она заботилась об этом городе, о нем. Она никогда не подводила его раньше. И все же…
Себастьян Десото вошел в комнату. Его винтовка была перекинута через грудь. В руках он нес толстый моток веревки. Ноа не знал, принесли ли они ее с собой или нашли здесь. Да это и не имело значения.
Бледные глаза Саттера потемнели. В его пристальном, немигающем взгляде на Ноа появилось что-то пугающее.
— Это животные. Человеческие отходы. Для них остается только одно.
— Что ты собираешься делать? — Ноа снова ощутил это чувство, неприятное ощущение, скользнувшее по коже. — Для чего это?
Десото бросил веревку поверх бессознательного тела Октавии. Он улыбнулся. Его широкие белые зубы блестели в утреннем свете, проникающем через окно.
— Справедливость.
Прежде чем Ноа успел спросить его, что именно он собирается делать с этой веревкой, Джулиан вошел в спальню следом за Десото.
— Кстати, о справедливости. — Он переложил винтовку в левую руку и завел большой палец за спину. — У меня есть кое-что для тебя, брат.
Ноа настороженно перевел взгляд с Октавии на Джулиана.
— Что?
— Ты просто должен пойти и посмотреть. — Джулиан нетерпеливо усмехнулся. На мгновение он стал похож на того Джулиана Синклера, которого Ноа знал до ЭМИ — харизматичного и общительного, уверенного в себе и красивого, с короткими светлыми волосами, ровными чертами лица и очаровательной улыбкой.
В последнее время он держался напряженно и нервно, выражение его лица стало мрачным, а взгляд — тяжелым. Вероятно, он потерял не менее пяти килограммов, а может, и больше.
Но разве большинство людей не изменились? И не все в лучшую сторону.
— Ну же, — сказал Джулиан, уговаривая. — Поверь мне.
Ноа повернулся к Саттеру.
— Не трогай ее.
Саттер усмехнулся.
— Даже не мечтал об этом.
Ноа последовал за Джулианом из трейлера, по протоптанной тропинке через снег к одноэтажному дому, стоящему ближе всего к реке. Там было еще грязнее, если такое возможно. Мешки с мусором валялись повсюду.
Отвратительная вонь человеческих экскрементов вперемешку с аммиачным запахом мочи обожгла его ноздри. Он закрыл нос и рот воротником куртки и закашлялся, глаза слезились.
— Как люди тут живут?
— И не говори. — Саманта Перез стояла на страже у двери. Она натянула свитер на рот и нос. Стянула его, только когда они вошли. — Извините, у меня просто легкое головокружение.
— Это чудо, что ты не потеряла сознание от вони, — заметил Ноа.
Саманта — или Сэм, как все ее называли, — заправила свои черные волосы длиной до подбородка за одно ухо.
— А я думала, что подгузники моего племянника ужасны. Фу.
Полнотелая и фигуристая, Сэм была еще и невероятно сильной. Свои широкие плечи и мускулистые руки она накачала в спортзале. После десяти лет службы в Национальной гвардии она знала толк в оружии.
До ЭМИ она выполняла обязанности офицера на полставки, но за последнюю неделю проявила себя с лучшей стороны. Она была жесткой и надежной. Даже веселая, если находилась в хорошем настроении.
Джулиан посмотрел на нее.
— Дай нам минутку.
Она перевела взгляд с Джулиана на Ноа, колеблясь.
— Вы уверены?
— Все в порядке, — заверил Джулиан. — Мы позаботимся об остальном. Ты освобождена от несения караула.
— О, слава богу. — Сэм практически бросилась через входную дверь. — Удачи!
Когда она ушла и в трейлере воцарилась тишина, Джулиан двинулся дальше в гостиную. Ноа последовал за ним. Джулиан без слов указал пальцем.
Билли Картер стоял на коленях в центре испачканного, замусоренного ковра
Глава 18
Ноа
День десятый
Руки Билли были стянуты за спиной. Его лицо превратилось в месиво, губа разбита, правый глаз уже опух и стал фиолетовым.
Кровь текла из пулевого ранения в левом бедре выше колена. Еще больше крови сочилось из пореза на лбу и изо рта.