Гнев, смешанный с презрением, исказил черты Джулиана. Не дожидаясь ответа, он вскочил, прицелился и выстрелил в автобус. Он пробил две дыры в лобовом стекле. Стекло разлетелось на липкие осколки.
Бум! Бум! Два выстрела из дробовика в ответ.
— Следующий выстрел — на поражение, — прокричал Джулиан.
Ноа низко пригнулся. Джулиан ошибался. Ноа чувствовал это, глубоко внутри. Джулиан вышел из-под контроля. В нем бурлила тьма, ярость, которую Ноа не понимал. Из-за него они все могут погибнуть.
Он должен помешать своему другу совершить непоправимую ошибку. Каждая секунда, которую они теряли здесь, приближала Майло к смерти. Нужно действовать быстро.
Ноа прислонил винтовку к колесу, пошарил в кармане в поисках значка и вытащил его. Он взглянул на Бишопа, его сердце бешено стучало.
— Прикрой меня.
Бишоп кивнул.
— Прекратите стрелять! — крикнул он своим глубоким баритоном. Звук раздался в тишине, отражаясь от снега. — Сейчас выйдет полицейский, и он безоружен!
— Какого черта? — прорычал Джулиан. — Ноа, не…
Ноа поднялся и обошел грузовик спереди. Он поднял руки вверх, высоко держа значок, и вышел на дорогу.
Глава 50
Ноа
День двенадцатый
Ноа шел вперед, подняв руки вверх и размахивая своим значком. На мокром, грязном снегу он едва не поскользнулся. Легкие горели, когда он делал холодные, неглубокие вдохи.
— Полиция! Мы не представляем угрозы. Не стреляйте!
Ужас смешался с тревогой, скрутившей его внутренности. Это либо самый умный, либо самый глупый поступок в его жизни. По крайней мере, он знал, что Бишоп и Джулиан — вне зависимости от степени недовольства — прикроют его.
Если его подстрелят, эти люди дорого за это заплатят.
Ноа остановился на полпути между двумя группами.
— Двое мужчин со мной — отличные стрелки. Если выстрелите в меня, то потеряете несколько своих людей.
— Вы могли стрелять на поражение, — прогремел Бишоп. — Вы этого не сделали. Мы могли стрелять на поражение. Вон тот парень в бейсболке «Детройт Лайонз» все время держал голову и плечи открытыми. Мы могли бы легко его убить.
Парень покраснел и снял бейсболку, как будто это могло что-то изменить.
— Пока никто не пострадал, — подхватил Ноа. — Мы все еще можем отмотать назад.
— Скажи своим друзьям позади тебя, чтобы бросили оружие! — крикнула женщина.
— Этого не произойдет, — сказал Ноа. — Вы опустите свое.
Из-за автобуса вышел мужчина в зимней одежде. Ноа разглядел обветренный овал бледного лица и клочья седеющих волос. Он держал револьвер в обеих руках и целился в Ноа.
Чернокожая женщина средних лет шла за ним, с ружьем наперевес, прижатым к плечу, готовая выстрелить.
— Даже не двигайся.
Ноа оставался неподвижным. Он высоко поднял значок.
— Я офицер полиции из Фолл-Крика.
— Ты можешь сказать, что ты кто угодно, — заявила женщина. — Возможно, ты убил полицейского и украл его значок.
— Мое полицейское удостоверение находится в бумажнике. Там есть мое имя, звание, ведомство и моя фотография.
— Брось его нам, — велел мужчина.
Двое мужчин вышли из-за снегоуборочной машины, оба с ружьями. Один чернокожий, другой латиноамериканец. Обоим за сорок, и они были немного полноваты, одеты в джинсы и шерстяные пальто, шапки и шарфы. По виду они скорее походили на учителей или бухгалтеров, а не на бандитов.
Но это не значит, что они не опасны. Любой человек способен на многое, если его довести до крайности, если он достаточно отчаялся. Ноа знал это.
Перед глазами промелькнула картина избитого лица Билли Картера. Его тело все еще лежало в грязном, замусоренном трейлере, где они его оставили. Там, где его оставил Ноа. Он прогнал неприятное воспоминание.
Ноа бросил значок к ногам женщины. Она не сводила глаз с Бишопа и не двигалась. Брюнетка в очках и желтой вязаной шапочке подошла к ней сзади, взяла значок и осмотрела его. У нее был пистолет и охотничье ружье, перекинутое через плечо.
Две женщины негромко переговаривались с пожилым мужчиной. Старик кивнул, когда они пришли к какому-то соглашению.
Старик повернулся к Ноа.
— Кто ты?
— Я офицер полиции Ноа Шеридан. Со мной офицер Синклер так же, как и пастор из церкви Кроссвей в Фолк-Крике, Аттикус Бишоп.
Ноа почувствовал движение позади себя. Шаги хрустели по снегу, когда Бишоп обогнул грузовик и встал рядом с Ноа.
— Мы просто хотим поговорить.
Старик жестом указал своим людям.
— Отставить. Опустить оружие.
Мужчины и женщины повиновались. Еще три человека вышли из-за заграждения, образовав группу примерно из десяти человек. Выражения их лиц были мрачными и изможденными. Они все еще выглядели настороженными, но опустили оружие.