Они осторожно двинулись по затемненному заднему коридору, держа наготове оружие. Миновали комнату персонала и кладовку уборщика. В последней комнате они нашли медицинские принадлежности.
Бишоп прислонил дробовик к стене возле двери и посветил фонариком на ряды бутылок и коробок с лекарствами, марлей, бинтами и разными безделушками. Этикетки украшали милые изображения щенков и котят.
— Слава Богу! — Бишоп отбросил коробку с препаратами от сердечных червей и перешел к антибиотикам для животных. Он провел рукой по полке и высыпал в коробку десятки бутылочек с таблетками. — Амоксициллин. Гентамицин. Клиндамицин. Доксициклин.
— Черт возьми. Мы только что сорвали джек-пот.
В кузове грузовика они привезли ящики, прочные большие мешки для мусора и тележку, но здесь стояло множество картонных коробок, несколько из которых уже опустели. Ноа опустил винтовку на перевязь, взял коробку и начал складывать припасы.
— Ты чувствуешь вину за то, что мы просто берем эти вещи? Я представитель закона. Я должен останавливать людей от воровства и мародерства.
Бишоп провел рукой по своим жестким волосам. Его афро вернулось на место.
— Я не претендую на то, что у меня есть ответы на все вопросы. Или что я всегда знаю, что правильно. Но я верю, что сохранение невинной жизни превосходит меньшие грехи. Когда страна снова заработает, мы сможем вернуться и заплатить владельцу бизнеса за то, что мы взяли, чтобы сохранить жизнь нашим близким. Если бы он или она находились сейчас здесь, мы бы заплатили им, или мы бы пошли дальше и искали другой заброшенный магазин. Есть разница между тем, чтобы взять оставленные вещи и украсть у человека, которому эти вещи нужны для выживания так же, как и нам.
Ноа натянуто улыбнулся.
— Спасибо, что успокоили мою совесть, пастор. Я знал, что мы дружим не просто так.
Бишоп фыркнул.
— Так вот почему мы оставались друзьями все эти годы? Ты думаешь, подружившись с проповедником, сможешь спастись благодаря ему?
— Да, именно так я и думал.
— К сожалению, это так не работает.
— Ну, тогда ты мне не нужен.
В резкой игре тени и света от лучей фонарика Ноа уловил легкое подергивание губ Бишопа.
Может быть, с Бишопом действительно все будет в порядке. Не сегодня. Не завтра. Но когда-нибудь в скором времени. Может быть, они все будут в порядке.
Ноа нашел бутылки с физраствором с надписью NaCI 0,9 % и аккуратно сложил их в большой картонный ящик вместе с наборами для внутривенных вливаний, шприцами и иглами. Иглы были другие, но Бишоп заверил, что они подойдут для людей.
— А как насчет этих игл-бабочек? — спросил Ноа.
— Конечно. Они отлично подойдут для детей, пожилых людей, всех обезвоженных. Кроме того, я нашел большую коробку многоразовых пакетов для льда. Мы можем наполнить их снегом вместо того, чтобы использовать мокрые мочалки. Они пригодятся при любых шишках и синяках.
Как только они собрали первую стопку коробок, Ноа взял фонарь и направился обратно через здание к входу, чтобы забрать тележку из кузова грузовика.
Снаружи температура стремительно падала. Менее чем через час наступят сумерки.
Джулиан прислонился к машине, его винтовка была наготове. Он топал ногами, дрожа.
— Ну как?
— Мы нашли то, что нам нужно. — Ноа выгрузил тележку и неловко перетащил ее через заснеженную обочину. — Какие-нибудь проблемы?
— Неа. Все умные люди затаились внутри, укрываясь от бури, надвигающейся на нас.
Прежде чем Ноа успел вернуться внутрь, Джулиан схватил его за руку.
— Ты должен быть осторожен.
— Осторожен в чем?
Джулиан сузил глаза и понизил голос.
— Он делает тебя мягким, Ноа. Он становится обузой.
Ноа покачал головой.
— Они просто горожане. Наши соседи. Мы поступили правильно, что не стали стрелять. Мы все на одной стороне.
Джулиан ничего не сказал. Недовольное выражение на его лице говорило за него.
Ноа отдернул руку. У него нет времени разбираться с плохим настроением Джулиана. Ноа думал о Майло, чувствовал, как утекают секунды, как растет его тревога.
— Мне нужно вернуться внутрь. У нас еще несколько партий.
Он прошел в клинику и погрузил еще несколько коробок на тележку. Ноа не мог выбросить слова Джулиана из головы. Они неустанно звучали на задворках его сознания.
Ноа знал, где Бишоп провел черту. Он знал, что Джулиан не верил в существование границ, особенно когда на кону стояло выживание. И это была своего рода линия на песке.
Вопрос лишь в том, где проходила его собственная?