— Тюрем больше нет, забыла?
Глаза Розамонд метнулись влево, к открытой боковой двери в дом.
— Вы должны знать, что мои вооруженные охранники сейчас грузят вещи в кладовке в подвале. Они поднимутся через минуту. Если увидят, что вы направляете на меня оружие, они вас убьют.
— Еще одна ложь, — проворчала Квинн. — Это все, что ты умеешь делать? Лгать и замышлять убийства.
— Вам нужно немедленно покинуть это помещение. Уходите прямо сейчас, и я забуду об этом маленьком… инциденте. К счастью для вас, я умею прощать.
Квинн только усмехнулась.
— Ты привела сюда ополченцев. Ты приказала им избивать и морить голодом своих собственных граждан. Ты позволила им нападать на соседние города и убивать невинных людей.
— Юная леди, я не знаю, о чем ты…
Квинн приподняла винтовку и нацелила ее в грудь Розамонд.
— Скажи правду, в кои-то веки.
Розамонд издала многострадальный вздох.
— Моя работа — защищать вас, защищать город. Я сделала для этого все, что было в моих силах. Все! Я спасла вас от голода! От замерзания до смерти в ваших собственных домах. И вот как вы меня благодарите? Так выражаете свою признательность?
Ханна и Квинн ошарашенно уставились на Розамонд.
Она смахнула ворсинки с плеча и устремила свой ледяной взгляд на Ханну.
— Понимаете? Это вы неблагодарные. Самодовольные, эгоистичные и избалованные. Не можете быть счастливы с тем, что вам дали. Обязательно нужно требовать больше, всегда брать больше. Подстрекатели и агитаторы. Зачинщики беспорядков и насилия. Для этого есть название. Террористы.
— Мы не террористы, — возмутилась Квинн. — Это ты!
Розамонд наклонила голову и показала на окна. Снаружи раздавались редкие выстрелы.
— Нет? Как бы ты это назвала? Вы разрушаете свой собственный город.
— Мы спасаем его! От тебя и монстров, которых ты впустила в наши ворота.
— Я не обязана это слушать. — Розамонд повернулась к ним спиной, казалось, не обращая внимания на направленное на нее оружие. Она устремилась к снегоходу.
— Ты знала о резне, — гневно заявила Квинн.
Розамонд слегка вздрогнула. Она лишь слабо сжала плечи, но Ханна заметила. Суперинтендант медленно обернулась.
— Это был прискорбный несчастный случай.
— Никакого несчастного случая! — прокричала Квинн. — Это было спланировано. Ты спланировала это.
— Я ничего такого не делала.
Голос Квинн дрожал от ярости.
— Ты приказала Джулиану освободить Рэя Шульца и остальных из той тюремной камеры. Ты послала их в церковь, чтобы усмирить Бишопа. Ты приказала убить Юнипер и Хлою!
Розамонд судорожно огляделась вокруг, словно ища одного из своих приспешников, который прискакал бы и спас ее.
— Никто не придет тебе на помощь, — сказала Ханна. — Оглянись вокруг. Все твои игры, твои манипуляции, твое стремление к власти. Что это тебе дало?
Глаза Розамонд ожесточились.
— Я сыта по горло.
— Скажи нам правду, или я тебя пристрелю!
Розамонд насмешливо скривила губы.
— Я уже сказала тебе правду. Мне нечего добавить.
Палец Квинн крепко сжимал спусковой крючок. Ханна покачала головой. Еще рано.
Ханне тоже есть, о чем спросить Розамонд. Ответы нужны не только Квинн, но и ей. Она ненавидела свое желание, но это не меняло реальности.
Ей нужен ответ.
И Розамонд Синклер придется ответить.
— Я убила твоего сына, — призналась Ханна.
Розамонд отшатнулась.
— Что ты сказала?
— Это я убила Пайка. Не Лиам Коулман. Я.
На мгновение суперинтендант потеряла дар речи.
— Я стреляла в него дважды. И ударила его ножом. А потом спустила на него Призрака. Твой сын мучил собак. Не только женщин.
Лицо Розамонд скривилось.
— Ложь! Заткнись! Заткни свой грязный рот!
— Он заплатил за все.
Розамонд рванулась к Ханне, ее глаза пылали яростью, руки вытянулись как когти.
Прежде чем Ханна успела среагировать, Квинн выстрелила в ноги Розамонд. Выстрел ударил по ушам, оглушив их в замкнутом пространстве гаража. Куски бетона попали в ноги суперинтенданта. Она вскрикнула и отпрыгнула назад.
— Я сказала не двигаться, — прорычала Квинн. — Следующий выстрел попадет тебе в коленную чашечку. Ты можешь исповедоваться в своих грехах с разбитым коленом — или двумя.
— Ах ты лживая шлюха, — прошипела Розамонд сквозь стиснутые зубы. Она попятилась назад и прислонилась к крылу «Мерседеса». Штанины ее брючного костюма разорвались. Капельки крови заляпали кремовый лен. Она сгорбилась, как загнанный в угол зверь.
Ханна сделала шаг к ней.