Бишоп посмотрел на него. Широкая улыбка расплылась по его лицу.
— Так и есть, друг! Так и есть!
Они ждали, пока снегоходы приблизятся. Их оказалось пять — два двухместных и три одноместных. Снегоходы остановились возле магазина рыболовных снастей. Позади них на холме с ревом остановился пикап.
Офицеры Хейс и Рейносо спрыгнули с синего «Сузуки» и сняли шлемы. Несколько ополченцев последовали их примеру. Хейс был грузным мужчиной лет пятидесяти, форма на нем сидела мешковато, как будто он сильно похудел.
В эти дни похудели все. Все кроме ополченцев.
— Они хорошие ребята, — сказал Бишоп.
— Ты уверен в этом?
— Временами нужно кому-то доверять, друг.
— Не уверен.
Лиам доверял Ханне. Настолько сильно, насколько могло выдержать его покрытое шрамами сердце. Он обжигался слишком много раз; он слишком хорошо знал слабости человечества.
Бишоп начал пробираться сквозь деревья к дороге.
— Розамонд ничего не станет предпринимать, если рядом будут полицейские. Я знаю, как она думает. И Саттер следует ее примеру — пока что. Что бы он ни делал, он будет делать это тайно. Засада или несчастный случай. Или он рассчитывает утопить нас в реке, и мы просто исчезнем.
Лиам не слишком в это верил. Он провел тактическую перезарядку, вставив свежий магазин, и держал оружие низко, но наготове. Он не терял бдительности, пока они шли к группе полицейских и ополченцев, собравшихся на заснеженной парковке.
Десятки отверстий пробили переднюю и боковые стенки магазина. Повсюду валялись стреляные гильзы, сверкающие на снегу.
Джеймс Лютер вышел из-за изрешеченного пулями мусорного контейнера, одетый в серый камуфляж и с AR-15, оснащенным прикладом.
Он был стройным, но сильным и грубым, с обветренными чертами лица. На вид ему около двадцати лет, его чисто выбритое лицо приобрело унылое, изможденное выражение, как будто он устал от всего этого и просто хотел вернуться домой.
Только ополченцы ходили чисто выбритыми. Ни у кого больше не имелось на это ни времени, ни сил.
За ним вышла женщина. Ей было около двадцати лет, ее русые волосы затянуты в тугой хвост. Она носила кобуру на бедре и модифицированный АК-47.
Ее лицо покрывали царапины, она хромала, но выглядела в целом невредимой. Она крикнула ополченцам, сошедшим со снегоходов, и жестом показала за спину.
— Хогин истекает кровью! Заберите его отсюда!
Двое мужчин погрузили раненого на импровизированные носилки и перенесли его в кузов пикапа. Он стонал от мучительной боли. Кровь залила его левую ногу от бедра вниз, рану затянули жгутом.
Один взгляд сказал Лиаму, что он не выживет. Одним убийцей меньше.
Лютер поднял голову, когда Лиам и Бишоп подошли к ним. На его лице отразилось удивление от присутствия Лиама, но он быстро его скрыл.
— Что у вас?
— Мы убили четверых и ранили еще нескольких, — ответил Бишоп. — Остальных мы преследовали до пересечения Лемон и Джонс-Роуд. В ближайшее время они не вернутся.
— Саттер приказал нам убить их всех. Мы должны послать за ними команду…
— Они давно ушли, — отчеканил Бишоп. — Они не вернутся. Мы спасли ваши задницы, разве нет?
— Да, да, спасли. — Лютер взглянул на Лиама. — Отличные выстрелы. Мы не смогли достать до них толком.
Лиам не ответил. Он сжал челюсти и позволил Бишопу вести разговор. Сдерживаемая ярость пылала в нем. Погибли еще четыре человека, которым не следовало умирать. Люди, которые не умерли бы сейчас, если бы эти ублюдки не совершили набег и не разграбили их общины.
Ему потребовалось невероятное самообладание, чтобы не открыть огонь по шестерым ополченцам, стоявшим прямо перед ним. Он должен соблюдать осторожность. Дело не только в нем. У него есть люди, которых он должен защищать. Ханна зависела от него.
Может показаться справедливым наказать нескольких отморозков-убийц, но если из-за этого Ханна и ее семья окажутся в опасности, он будет жалеть об этом до конца своих дней.
Ополченцы закончили погрузку раненого. Двое запрыгнули в кузов вместе с ним. Еще несколько человек забрались на снегоходы и уехали, направляясь обратно в город.
Пока Хейс и Рейносо осматривали тела в лесу, женщина подошла к ним и лениво поприветствовала.
— Спасибо, что выручили нас.
— Не за что, — сдержанно ответил Бишоп.
— Меня зовут Кэти Кеслер. Зовите меня просто Кеслер. — Она показала большой палец Лютеру. — Может, я и девчонка, но я могу перестрелять этих фруктов в любой день недели.
— И дважды по воскресеньям, — добавил Лютер без улыбки.
— Бой окончен? — спросил Бишоп.