Она не забудет ни Розамонд Синклер, ни того, что ее ждет. Но, как говорила бабушка, жизнь продолжается.
Сначала выжить. Потом позаботься обо всем остальном.
Рассвет проглядывал сквозь занавески над ее кроватью. Зимой солнце садилось рано, и бабушка настаивала, чтобы они тоже так делали. Чаще всего они ложились спать до девяти, а вставали до семи утра.
В старые времена люди вставали с солнцем и укладывались с ним же. Зачем засиживаться и тратить впустую отличное ламповое масло, говорила бабушка. Она, конечно, права. Запасы нефти, керосина и пропана, как и всего остального, теперь сильно ограничены.
Сегодня Квинн нужно накачать достаточно воды из колодца, чтобы обеспечить их водой для приготовления пищи, стирки и питья. Она и не подозревала, как много воды использовала раньше, не задумываясь.
Теперь каждый драгоценный галлон расходовался с умом. Это стало настоящей головной болью — одеваться, тащиться в мороз с несколькими ведрами в руках и счищать снег и лед с ручного насоса еще до того, как она смогла добраться до воды.
После этого ей приходилось искать валежник под снегом, чтобы высушить его в сарае. Необходимо всегда держать под рукой свежий запас дров. Стирать теперь приходилось вручную.
Охота тоже стояла на повестке дня. На этот раз Квинн надеялась поймать несколько кроликов, хотя патроны 22-го калибра подходили к концу. При мысли о свежем, сочном, нежном мясе у нее пересохло во рту.
Вздохнув, она облачилась в армейские ботинки, черные брюки и лонгслив, натянула поверх две толстовки. Провела руками по волосам длиной до плеч и собрала их в хвост.
Яркая синяя краска переходила в дикий голубовато-фиолетовый цвет, ее вороные пряди начали все больше просвечивать. Черные волосы и темные глаза составляли часть ее вьетнамского наследия — подарок матери, который Квинн когда-то презирала.
Теперь она воспринимала свои черные волосы не как лишнее напоминание о ее непутевой матери-наркоманке, а как нечто драгоценное, переданное ей от дедушки. Любую часть дедушки, которую Квинн могла сохранить, она будет беречь всем сердцем.
Она поменяла кольцо на губе на одну из своих любимых шпилек с топазом, оставив кольцо в брови, затем засунула рогатку и патроны в передний карман толстовки и перекинула винтовку 22 калибра через плечо.
Ну вот. Она готова к апокалипсису.
Когда она собиралась выйти из своей комнаты, ее взгляд упал на блокнот для рисования и угольные палочки рядом с айподом и солнечным зарядным устройством на комоде. Она работала над портретом Майло, чтобы подарить его Ноа, но дальше первых набросков дело не пошло.
Квинн хотела нарисовать и малышку Ханны. Ханна оценила бы любое изображение на память. Поскольку большинство фотоаппаратов в наши дни цифровые, фотографии стали еще одной жертвой краха.
Может быть, завтра у нее будет время.
Еще один предмет привлек ее внимание. Рядом с блокнотом для рисования лежала электронная книга, полная справочников и книг по выживанию, которую дедушка сохранил в клетке Фарадея.
Там собрана важная информация, которую не знала даже бабушка: лекарственные травы, съедобные растения, первая помощь в дикой природе, как пережить ядерные осадки, как построить домик на роднике и уборную. Ей нужно прочесть это и запомнить.
Чувство вины кольнуло Квинн. Она собиралась читать каждый вечер перед сном. Но времени никогда не хватало. Каждый день, казалось, заполнен делами на неделю.
Она скучала по тому, как целыми днями гуляла с Майло в «Винтер Хейвене». Скучала по ночным играм в карты с Ноа. Теперь там жила Ханна. Им больше не нужна помощь Квинн.
Ханна несколько раз привозила детей и Призрака в гости, но Ноа никогда не приезжал с ними. Он отдалялся, отгораживался.
Квинн ненавидела это. Она ненавидела то, что все говорили о нем. Ноа не мог быть таким. Она знала, что он лучше.
Ему просто нужно выйти из депрессии и вспомнить себя: он — полицейский, один из хороших парней.
Она должна навестить его. Но всякий раз, когда Квинн выделяла для этого время, появлялось что-то более важное. Как сейчас.
Колледж стал пережитком прошлого. Старшая школа уже окончательно перестала существовать. Алгебра больше не имела значения. Будущего не существовало.
Но возможности еще были. Она все еще могла быть полезной. Не в обиду бабушке, но кухня не для Квинн. Ни в коем случае.
Что она хотела сделать, так это найти Лиама Коулмана. Он был воином, бывшим спецназовцем отряда «Дельта». Лиам знал пятьдесят способов убить человека, и он никогда не колебался, чтобы сделать то, что нужно.
Квинн Райли хотела стать воином.
Глава 14
Лиам
День сорок пятый
Лиам стоял на посту в пустом доме, ближайшем к перекрестку.
Поясница горела, как от раскаленной кочерги, прижатой к нервам, но он заставил себя не обращать на это внимания. Он оставался настороже, постоянно сканируя темноту, тихие дома, пустую улицу.
Молли и Квинн жили в конце дороги. Старый дом Ханны находился недалеко от середины, с каждой стороны располагалось около десяти домов.
Тэнглвуд Драйв — это длинная проселочная дорога, окруженная лесистыми холмами, которые упирались в реку. Большинство участков имели площадь в несколько акров, и у каждого дома стоял колодец и септическая система.
Двадцать два дома располагались в шахматном порядке вдоль тупика. Жильцы остались только в четырнадцати.
Бишоп согласился оставить свой дом за церковью Кроссвей и переехать в один из пустующих домов. К ним присоединились Майкл Дункан и его сын Джамал, а также Аннет Кинг. Хосе Рейносо был холост и оставил свою квартиру в одном из небольших домов в обмен на несколько домашних обедов от Молли.
Лиам, Бишоп и Рейносо забаррикадировали начало улицы четырьмя нерабочими внедорожниками, взятыми у соседей, поставив их в ряд, чтобы затруднить доступ к дороге другой машине.
Жители окрестных домов все еще могли выехать. У большинства людей закончился бензин, но у нескольких остались рабочие снегоходы или квадроциклы.
Они также построили укрытия по обе стороны баррикады, обозначив несколько защищенных огневых позиций в разных точках небольшого района.
Организовали поочередное дежурство. Перес и Труитт не жили на этой улице, но они предложили дежурить по четыре часа каждую вторую ночь.
Молли предложила привлечь к охране соседей. Шестеро согласились помочь. Лиам им не доверял. Он бы дежурил двадцать четыре часа в сутки, если бы это представлялось возможным.