На столешницах комодов валялись всякие мелочи. Лиам открыл ящики. Среди шелкового женского белья лежали тубусы для осколочных гранат, взрывпакеты и даже противопехотные мины «Клеймор».
Все, что ему могло понадобиться, лежало, как рождественский подарок: глиноподобная серая пластиковая взрывчатка, капсюли, катушка желтого примакорда.
Его прошибла острая дрожь удовлетворения. Он мог бы даже станцевать джигу на кровати королевских размеров.
— Джекпот!
— Слава Богу, они не использовали их против гражданских, — вздохнул Бишоп, слегка побледнев.
— Пока. Они планируют использовать их во время нападения. Вот почему все разложено вот так, готовое к использованию.
— Они, должно быть, украли это у того подразделения Национальной гвардии.
Лиам взглянул на часы, его беспокойство росло. Полвторого ночи. Восход солнца наступал в семь-пятнадцать утра. Саттер должен собрать своих людей не позднее пяти.
Кроме того, к четырем часам на смену явятся свежие охранники. Новая смена обнаружит тела и поднимет тревогу.
А им еще предстояло проделать огромную работу.
Рейносо и его команде нужно это оружие. Фолл-Крик нуждался в этом оружии.
Но они вдвоем с Бишопом не могли тайно вывезти его из «Винтер Хейвена» в такой короткий срок, не будучи обнаруженными. На этот раз «Фолл-Крик» должен бороться без него.
Но это не означало, что Лиам и Бишоп не смогут использовать найденные припасы.
Лиам засунул в подсумки на груди несколько взрывпакетов, осколочных и дымовых гранат. Он зарядил еще несколько магазинов патронами калибра 5,56 мм для своего M4.
Бишоп подобрал пару очков ночного видения, крепящихся к шлему, и надел их. Он бросил Лиаму еще одну пару и покачал головой.
— Эти недоумки увидели бы наше приближение, если бы на них были эти очки.
Очки держались на пластиковом обруче, который плотно прилегал к голове, а оптика опускалась на глаза. Лиам проверил, что оборудование работает, затем поднял оптику вверх.
Снаряжение получилось громоздким и неудобным, но крайне важным для правильной обороны.
— Они расслабились в своем королевстве.
— Это не их королевство.
— Об этом они постоянно забывают.
— Мы просто должны напомнить им об этом факте.
— Вот и я о том же. — Лиам набил свои карманы и подсумки таким количеством магазинов, какое мог унести, и обновил радиоаппаратуру. — Вызови Рейносо по рации. Скажи ему, чтобы готовился.
— Я попрошу его собрать добровольцев.
Лиам пренебрежительно хмыкнул.
— Они не придут.
— Придут.
— Не после кровавой бойни в распределительном центре.
— Думаю, ты будешь приятно удивлен. — Бишоп похлопал его по плечу. — Немного веры, мой друг.
Лиам завидовал уверенности Бишопа. Он не мог полагаться на веру. Он мог полагаться только на себя.
— Я свяжусь и с Миком Селлерсом. Скажу ему, что нам нужен Общественный альянс.
— Удачи тебе. — Лиам закатил глаза. — Убедись, что Рейносо предупредит нас, когда они прорвут оборону ополчения. Не хотелось бы попасть под дружественный огонь. — Он жестом показал на свою форму. — Мы выглядим точно так же, как ополченцы.
— Принято. — Бишоп медленно повернулся по кругу, осматривая комнату. — А что насчет остального? Мы не можем вынести все это отсюда, но не должны оставлять оружие им.
Лиам бросил взгляд на «Клеймор».
— Знаю.
— Я лучше сожгу все это, чем увижу хоть одну пулю, выпущенную против наших людей.
— Согласен.
Бишоп посмотрел на него.
— Тогда каков план?
Лиам мрачно улыбнулся.
— Мы взорвем все это, к чертовой матери.
Глава 54
Ноа
День пятьдесят четвертый
Ноа не знал точно, где он находится. Где-то в «Винтер Хейвене», перед каким-то чужим домом.
Он шел, казалось, уже несколько часов, шаркая ногами, шатаясь, спотыкаясь, куда-то, куда угодно. Ему было невыносимо находиться в собственной шкуре.
Он посмотрел вверх, моргая щурящимися, горящими глазами. Небо представляло собой клубящуюся серую массу. Верхушки деревьев склонились, снег, падающий вниз, имел цвет грязного пепла.
Снег смешался с дождем, превратившись в ледяной ливень. Гранулы жалили его щеки и лоб. Ветер трепал одежду и волосы.
Ему все равно. Разыгравшаяся непогода ничто по сравнению с болью, разъедающей его душу. С удушающим стыдом, черной дырой потери.
После всего, чем он пожертвовал, всего, что сделал. Все оказалось напрасным.
Его сердце заледенело. Без Майло не существовало ничего. Без Майло осталась только мрачная и горькая тьма. В груди поселилось отчаяние, грозящее захлестнуть Ноа полностью.
Ошеломленный, он обнаружил, что затаился в чьем-то гараже. Хозяева оставили дверь в гараж открытой. Прижавшись к недоделанной гипсокартонной стене рядом с газонокосилкой, от которой почему-то все еще пахло травой и бензином, Ноа подтянул колени к груди, свесив безвольно руки по бокам.
Тянулись долгие минуты, переходящие в часы. Дождь превратился в снег. В конце концов и снег перестал идти. Он сильно дрожал, слезы застыли сосульками, колющими глаза.
Вдалеке послышались выстрелы. Начиналась война. А может быть, она заканчивалась.
Он должен идти. Он должен сражаться. Должен остановить столкновение. Он должен что-то сделать.
Но Ноа не мог. Он продолжал сидеть в онемении, поглощенный ужасным, воющим горем. Обвиняющий голос в его голове произносил одни слова снова и снова, снова и снова.
«В конце концов, все зависело только от тебя. Все зависело только от тебя. Единственное, что ты должен был делать в своей жизни, твое единственное предназначение. Защитить своего сына. Уберечь его. Но даже с этим ты не справился».
Не справился.
Ничего не сделал.
Не уберег.
Глава 55
Лиам
День пятьдесят пятый
Лиам сменил позицию прямо у гаража, пристроенного к складу оружия. Он лег на живот, прикладом уперся в плечо и щеку, одна рука лежала на рукоятке. Штабель дров высотой по грудь, прислоненный к задней стене гаража, служил надежным укрытием.
Он установил «Клеймор» в гостиной под торцевым столиком, чтобы скрыть от посторонних глаз. 25-футовый детонирующий шнур тянулся в коридор за стеной гостиной и остался почти незаметным. Оттуда шнур уходил через подъездную дверь гаража, в гараж и поворачивал налево через внешнюю дверь гаража в задней части дома.