Движение справа от нее. Десятки вспышек выстрелов.
Ужас пронзил Квинн. Враги переправились вплавь через реку. Они пробирались вверх по берегу, используя вал в качестве прикрытия для обстрела западного фланга. Их слишком много, чтобы сосчитать.
Сбоку и спереди продуктового магазина раздались выстрелы. Она пригнулась, вынужденная искать укрытие. Она стояла на коленях, задыхаясь, голова словно наполнилась помехами.
Позади нее кто-то кричал. Кто-то другой плакал, моля о пощаде.
Тела на земле снаружи. Тела внутри. Вонь крови смешалась с кордитом. Пыль и штукатурка покрывали ее язык, горло.
Это случилось. Худший из возможных сценариев.
Враги оставались в паре сотен ярдов, но долго сдерживать их не удастся. Они попали в ловушку. Зажаты с нескольких сторон. Нет возможности отступить дальше, когда враг обходит их с флангов, обстреливает со всех сторон, затягивая петлю.
Фолл-Крик вот-вот будет захвачен.
Рация Бишопа затрещала. Квинн едва могла что-то расслышать из-за грохота в ушах, непрекращающегося рокота над головой.
Голос прорвался сквозь помехи.
— Это майор Чарли Гамильтон из армии Соединенных Штатов. Не стреляйте по нам. Повторяю, мы друзья! Мы приближаемся к вам сзади. Повторяю, не стрелять!
Квинн моргнула, ошеломленная и полуоглохшая. Должно быть, она не расслышала. Ее бешеный разум не мог собрать слова воедино. В ее голове все перемешалось и затуманилось.
Она присела за мешками с песком и посмотрела на Бишопа.
Он смотрел на нее в ответ, на его пыльном, потном лице застыло то же потрясенное недоверие. Квинн не могла разобрать его черты, кроме белков глаз.
— Повторяю, мы друзья! — проговорил Гамильтон. — Подтвердите!
Словно выйдя из транса, Бишоп вздрогнул. Он пригнулся на своей огневой позиции и взялся за рацию.
— Аттикус Бишоп на связи. Принято! Рад слышать голос друга.
— В укрытие! Мы прорываемся, чтобы уничтожить этих ублюдков!
— Слава Богу! — Бишоп повернулся и жестом подозвал Джонаса, который присел позади него. — Пошли гонцов! Скажи тем, у кого есть рации, чтобы передавали. Гвардия на нашей стороне. Всем укрыться!
Джонас и двое других вскочили на ноги и бросились бежать. Бишоп вернулся к рации, чтобы предупредить всех остальных.
— Друзья на подходе! Прибывает боевая поддержка!
Минуту спустя наступила резкая пауза в непрекращающемся шквале. Как будто сам воздух испуганно затаил дыхание.
А потом все вокруг взорвалось.
Какофония мощных выстрелов разорвала ночь. Взрыв за взрывом. Над головой визжали ракеты. Артиллерийский огонь. Громче, чем она когда-либо слышала. Так громко, что звук отдавался в ее клетках.
Квинн рискнула взглянуть через окно поверх мешков с песком.
Сзади доносился рев двигателей. Военные машины вливались на Мейн-стрит и мчались к мосту.
Бронированные «Хамви» и пара «Брэдли». Артиллеристы за башенными орудиями, такими же большими, как и она сама, посылали мимо них залпы противотанковых ракет, вгрызаясь во вражеские позиции.
Потоки артиллерийских снарядов проносились над головой, как яркие падающие звезды. Как самый красивый и смертоносный фейерверк, который Квинн когда-либо видела.
Национальная гвардия.
Сражается за них, а не против них.
Залпы раздавались над головой. Земля содрогалась от взрывов минометов, один за другим.
Взорвался грузовик. Потом еще один и еще.
Враги разбегались, как муравьи, перед внезапным натиском снарядов.
— Они пришли, — прошептала Квинн, ошеломленная, все еще наполовину в шоке. — Ханна сделала это. Помощь уже здесь.
Глава 70
Квинн
День сто пятнадцатый
Есть кое-что о минутах после первой битвы, о чем тебе не расскажут.
Ты победила. Плохие парни повержены. Ты должна чувствовать волнение, восторг, радость. Все вокруг тебя слабеют от облегчения, опускают оружие, ликуют и радуются.
Ты стоишь там, винтовка висит на боку, руки дрожат, пыль покрывает твое лицо, рот, в глазах песок. Мышцы подрагивают от усталости и нервов. Ты не слышишь из-за звона в голове.
Облегчение, да. И даже больше, чем легкая тошнота.
Ты выжила. Бог бросил кости, и ты выжила. Тысяча пуль выпущена в тебя, и ни одна не попала в цель.
Город, который ты любишь, все еще стоит. Здания, дороги, дом, в котором ты выросла. Все еще здесь.
Но чего-то не хватает.
От выброса адреналина кружится голова, сводит желудок, и ты опускаешься прямо там, на обочине, моргая на небо, которое все еще видишь, облака, солнце и те же старые деревья, с ветерком, который все еще чувствуешь.