— Нет, — проворчала Квинн.
Он подскочил, схватил ее за руку и сверкнул заразительной ухмылкой.
— Потанцуй со мной! Да-а-а-вай?
Квинн бросила на Ханну беспомощный, страдальческий взгляд.
Ханна махнула рукой.
— Развлекайся.
— Это даже не в шкале веселья! — Она закатила глаза от отвращения, как может только подросток. Затем дьявольски улыбнулась, схватила Майло за руки и закружила его по кругу, а потом танцевала с ним медленный танец, пока он вскрикивал и заливался смехом.
Когда певучий голос короля заполнил поляну, Джонас поднялся и пошел по траве через кольцо походных стульев к Квинн и Майло.
Лицо его раскраснелось, он потрепал Майло по плечу.
— Могу я вмешаться и поговорить с леди?
— Леди? — Квинн фыркнула. — Какой леди?
Майло отступил назад, галантно поклонившись.
— Конечно, добрый сэр!
Взволнованный взгляд Квинн метался от Джонаса к Майло и обратно.
— Что ты делаешь?
Джонас ухмылялся от уха до уха.
— Могу я пригласить тебя на танец?
Квинн в замешательстве пробормотала полубессвязный ответ.
— Думаю, это «да». — Джонас взял Квинн за руку.
На секунду показалось, что она может стряхнуть его руку. Или укусить его. Но вместо этого ее лицо приобрело столь же яркий оттенок красного, и ей удалось кивнуть.
Джонас замялся, внезапно занервничал, не зная, что делать. Закатив глаза, Квинн положила свои руки поверх его и положила их себе на талию. Они оба ухмылялись, как чеширские коты.
Ханна сдерживала смех, пока они танцевали, неловко, но мило. Это очень хорошо. Квинн нуждалась в радости в своей жизни. А Джонас был добрым; он хорошо ей подойдет.
— Я ни за что это не пропущу. — Глаза Рейносо вспыхнули озорством. Он покрутился и поискал кого-то в толпе. — Перес?
Саманта скрестила руки на груди и непреклонно покачала головой.
— Даже не думай об этом.
Рейносо пошатнулся, выглядя разочарованным. Но он быстро пришел в себя.
— Бишоп! — крикнул он сквозь шум разговоров, музыки и смеха. — Ты мне нужен!
Бишоп, который все еще увлеченно беседовал с Тревисом, полуобернулся. На нем была ярко-фиолетовая гавайская рубашка, усыпанная желтыми ананасами.
— Что?
Рейносо усмехнулся и поманил Бишопа.
— Потанцуй со мной!
Бишоп передал ребенка Эвелин и подмигнул.
— Разве можно устоять перед таким предложением?
Все смеялись, когда два грузных мужчины весело танцевали, дурачась, как подростки, сталкиваясь друг с другом и хохоча, наступая друг другу на ноги.
Когда из динамиков зазвучала песня ABBA «Dancing Queen», остальные тоже встали, включая Дейва и Аннет. Они двигались под музыку, греясь в лучах солнца и впитывая этот редкий момент покоя.
Ее желудок подрагивал. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло, но она жаждала не воды.
Ханна повернулась к Лиаму и протянула руку. Он положил трость Молли на стоящий рядом складной стул и сделал нерешительный, осторожный шаг.
А потом нерешительность исчезла, и он заключил ее в объятия. Ханна прильнула к нему. Они шаркали, сначала неловко и неуклюже, потом нашли свой ритм. Ханна и Лиам танцевали под звуки легендарного голоса Стива Перри, сливающегося со звонкой гитарой и мягким звучанием фортепиано. «Я навсегда твой…»
Лиам взял ее руку и просунул свои сильные мозолистые пальцы меж ее деформированных пальцев. Он обхватил ее руку и сжал ее. Нежно, ласково.
Песня стихла, и зазвучала знакомая мелодия: U2 «All I Want Is You».
— У дедушки Квинн хороший вкус, — пробормотал Лиам ей в волосы. — Думаю, он в душе был безнадежным романтиком.
Ханна почувствовала, что он улыбается.
— А ты?
— Теперь да.
Он обнял ее, и она обняла его. Он был жив. Она тоже была жива.
У них есть больше, чем они когда-либо могли просить.
Через некоторое время Лиам сделал перерыв и направился к кулеру за стаканом воды, сильно хромая, но на ногах, двигаясь с медленной, но твердой решимостью.
Призрак рысью пересек двор и прижался мордой к боку Лиама, его пушистый хвост мягко вилял. Они выглядели так царственно, эти двое: раненые воины. Каждый их дюйм излучал силу, достоинство и доблесть.
Ханна смотрела на него, на мужчину, которого любила, и в ее груди что-то ярко вспыхнуло и заблестело. Она отошла назад и осмотрела двор Молли, принимая этих людей, которых так любила.
Когда-то она попала в ловушку, оказалась в изоляции, стала жертвой. Теперь она часть общества. Выжившая. Лидер.
Иногда разрушение одной вещи может стать рождением другой. Новой жизнь, началом пути, свободы.