– Да он постоянно перебарщивает!
Дезмонд резко обернулся, яростно взмахнув руками. Разбитая губа всё еще жгла его лицо и гордость, как бы он ни старался не обращать на это внимания, – и никакие извинения отца, который в очередной раз подойдет к нему и попытается загладить свою вину, больше не смогут умерить его ярость.
– Он хочет только, чтобы ты смог постоять за себя, если нас найдут…
– Он нам пятнадцать лет это втирает, и что с того? Кто-то приходил? Ты видел кого-нибудь из этих тамплиеров? – Дезмонд вновь продолжил ходить из стороны в сторону, крепко сжав кулаки. – «Ты ассасин, ты должен делать то, ты должен делать это, ничто не истинно, всё дозволено»! К чему всё это? От чего мы скрываемся? Кто они – наши враги? Неужели тот самый пузырек таблеток? – На этой ноте он, не удержавшись, нервно рассмеялся. – И ты всё ещё веришь в эти сказки?
– Это всё отнюдь не сказки, Дезмонд, – серьезно ответил Крис, ничуть не улыбнувшись.
– Не сказки?! Тогда почему мы сидим тут годами и в страхе не можем сделать и шага?! – Дезмонд развернулся и указал рукой вдаль. – Открой же наконец глаза, Крис! Там, за этими холмами, от нас скрыт он, весь остальной мир, люди, свобода, цивилизация! Неужели ты не понимаешь этого?
– Мы не готовы к нему, Дез. Уильям решит, когда…
– Ничего он не решит. Он сумасшедший. Они все сумасшедшие. Прячутся от мнимой угрозы, возомнив себя спасителями человечества, и нас хотят сделать такими же, – тон Дезмонда понизился, приняв мрачные, гнетущие ноты. После чего он добавил разочарованно: – Хотя ты, похоже, уже стал.
– Дез, всё… – Крис сделал шаг к нему, желая положить дружескую руку на плечо в попытке хоть как-то охладить его пыл – но тот лишь презрительно фыркнул и направился к своему дому.
«Я не стану одним из этих помешанных. Они не смогут… – думал Дезмонд, пнув попавшийся под ногу камешек. – Так больше не может продолжаться…»
Он направлялся к дверям, стараясь ни с кем не столкнуться. Никто не понял этого во время празднования его шестнадцатого дня рождения, не придал значения. Пока. Он и сам плохо осознавал, что делал. Только лишь знал: он должен был уйти. Прочь. Неважно куда. Где-то в стороне он услышал голос Криса, звавшего его, и тут же свернул в сторону.
И вот, незамеченный, он уже стоял у той самой двери – как вдруг услышал новый зов позади себя:
– Мяу?
– Боже, Фэйт! – Вздрогнув, он обернулся и увидел свою маленькую подругу, остановившуюся у его ног. В этот миг сердце будто сжалось внутри, и он наклонился, чтобы ласково погладить ее по голове в последний раз.
– Пока, Фэйт. Я буду скучать по тебе, – с грустью произнес он, нежно проводя рукою по ее мягкой черной шерсти, и поднялся на ноги. В ее золотых глазах и тревожном мяуканье чувствовалось огромное удивление, однако он больше не смотрел на нее, понимая, что ему нужно было поторапливаться, пока его не заметили.
Он приоткрыл дверь и выскользнул на улицу – и вдруг остановился, не в силах сдвинуться с места.
Удерживаемый чем-то, Дезмонд будто бы очнулся от жуткого наваждения и испуганно заозирался вокруг. Он только сейчас осознал, что там, перед ним, была непроглядная мгла, безлунная ночь и черный лес, где начинались пугающая неизвестность и мертвая тишина, а позади его всё еще звали назад человеческие голоса, разговоры, смех – его друзья и семья…
Семья…
Рука сама потянулась вверх и коснулась висевшего на шее волчьего клыка – отцовский подарок, с которым он никогда не расставался с того самого дня.
Волк никогда не отвергнет свою семью…
– Нет.
Сняв с шеи амулет, он бросил его в траву.
– Он мне больше не нужен, отец.
Только не такую семью.
Не желая больше мешкать, Дезмонд двинулся вперед, навстречу мгле – к свободе, прочь от прежней жизни, бессмысленного кредо, ненавистных тренировок и судьбы, которой он не выбирал и которой не хотел подчиняться. И казалось, больше его не волновало ничего, когда позади послышался…
– Дезмонд?..
Мама…
Он побежал. Позади раздались крики остальных, отца, друзей, но в ушах, словно бы находясь совсем рядом, эхом отдавался зов матери, отчаянный, срывающийся, умоляющий вернуться и разрывающий его сердце на части. Но он не остановился. Нет, он лишь напряг все силы и побежал еще быстрее. Тренировки пригодились. В конце концов крики затихли вдали, и он наконец позволил себе остановиться и отдышаться. После чего огляделся вокруг.
Здесь были лишь тишина и давящие со всех сторон темнота и неизвестность. А в душу прокрадывалось сомнение в том, что он сделал правильный выбор.
Он еще мог повернуться назад. Но не стал. Жажда, казалось, наконец обретенной свободы манила вперед, несмотря ни на что.
Если бы кто-то знал, куда ему теперь идти…
– Ладно, ладно, пап, я уже встаю…
Нехотя Дезмонд заставил себя вылезти из-под одеяла, потянуться, а затем по давней привычке засунул руку под подушку, чтобы отыскать под ней любимый амулет. Однако вместо клыков ладонь нащупала лишь пустоту.
Удивленный и озадаченный, Дезмонд сел на кровати и стал оглядываться вокруг. Отойдя же ото сна, он осознал, что был не в их доме на черных холмах, а в квартирке, которую он снимал в Нью-Йорке, один, и никто его не будил и не трогал. Но за окном только-только светало, как тогда – во время подъема на «Ферме» под звон колокола, с песней первых птиц.
Это был всего лишь сон…
Тряхнув головой, Дезмонд поставил ноги на пол, продолжая сидеть на кровати. Ощущая внутри лишь леденящее опустошение, он закрыл лицо руками, злясь на себя за вновь проявленную слабость, и пробормотал, пытаясь отпустить ненавистные воспоминания:
– Они больше никогда не вернутся, Дезмонд.
Вот только в сердце после этих слов пришла еще более гнетущая пустота.
Никогда не вернутся…
– Дезмонд?
Вздрогнув, Дезмонд очнулся от воспоминаний, слыша обеспокоенный голос отца. Помотав головой, он посмотрел на Уильяма и рассеянно пробормотал:
– Не переживай, я просто вспомнил кое о чем. Всё в порядке. – Затем он сделал вдох и спустя мгновение спросил уже более спокойным голосом: – Как там Крис? Где он сейчас? И остальные ребята? – Вспомнив же о другом, не менее дорогом члене своей семьи, он добавил с теплой улыбкой: – Ну и Фэйт, конечно, как? Она сейчас с мамой, да? Боже, не представляю, как они обе там уже соскучились по мне!
– Твои друзья разъехались по всему миру и помогают остальным членам братства чем только могут. Только Брюс сейчас в Чикаго. – Мрачнея на глазах, Уильям сделал тяжелую паузу, словно думая, говорить дальше или нет – отчего Дезмонд вмиг напрягся, предчувствуя, что правда будет совсем не такой, какой он себе представлял. Наконец Уильям продолжил низким, тихим голосом:
– Грэйс погибла, помогая мне и другим выжившим покинуть «Ферму», Крис – пытаясь вызволить тебя из «Абстерго». – Сердце пропустило удар, и Дезмонд замер, чувствуя, как что-то, только что горевшее теплым пламенем в груди, в один момент покрылось льдом и угасло внутри него. – Сару и Ника убили два года назад в Италии во время нападения на штаб, Алана выследили в Англии.
Дезмонд смотрел на свой амулет, не двигаясь, не в силах поверить в то, что только что услышал. Он уже видел и пережил столько смертей – и всё равно это не укладывалось в его голове. Не укладывалось, что кого-то из его друзей, которых он знал с детских лет, с кем играл, учился, смеялся, шутил, разделял печали и радости, с кем прожил в их поселении столько лет – больше не было. Что он больше не спросит, как у них дела, не увидит их улыбки, не услышит, как они бы обрадовались тому, что он вернулся к ним. Что они погибли, пытаясь помочь другим людям, пытаясь сражаться с тамплиерами, черт возьми – что его лучший друг погиб, пытаясь вызволить его из лап «Абстерго». Что они погибли, пытаясь помочь ему и его семье.
И что он также мог потерять кого-то из своей семьи.
– А что касается Фэйт…
Дезмонд точно вздрогнул, когда вновь услышал голос отца – охрипший, он стал до того тихим и мрачным, что без всяких слов дал понять, каков будет ответ.