Как оказалось, предчувствия его не обманули: добравшись до деревни, Коннор вскоре вступил в схватку с другом детства Ганадогоном. Исход их битвы оказался более чем печальным.
– Коннор… – пораженно пробормотал Уильям, не веря собственным глазам. Хотя он предполагал, что всё могло привести к смерти одного из них – происходящее к этому и шло – но увидеть, что эти некогда неразлучные друзья могли действительно забрать друг у друга жизнь, всё равно было ошеломляющим.
– Он, значит, еще и пережил смерть лучшего друга. От своей руки, – хмурясь, пробормотал Хэйтем. Его лицо, казалось, снова не выражало никаких эмоций – однако сейчас Уильям как никогда прежде ощутил жуткую энергию, исходившую от призрака в этот момент. Он чувствовал ее и раньше, но лишь на миг, будто бы случайно, когда увидел гибель Дзио – словно бы эти эмоции скрывали годами, а теперь, когда оковы начали трескаться, они пытались найти выход себе и высвободиться. И от этого ему становилось сильно не по себе.
– Сколько еще подобных вещей встретилось на его пути? – тихо произнес Уильям, переведя взгляд в сторону анимуса – Дезмонд казался спокойным, но то, как он иногда вздрагивал всем телом, давало понять о его сильной нервозности. Почему-то именно сейчас Уильям по-настоящему задумался – хотя для этого, конечно же, нужно было время – о том, что история семьи Хэйтема, как и Коннора, была напрямую связана с ними, Майлсами. Что все эти боль, страдания и испытания, через которые пришлось пройти Кенуэям, были не просто болью незнакомых людей – всё это пришлось пережить его родственникам, а значит, родным людям, и было неважно, сколько веков разделяло их. Кто знает, если бы им удостоился шанс встретиться друг с другом, может быть, Дезмонд бы так же поладил с Коннором, как и он – с Хэйтемом? И они бы все смогли почувствовать друг друга семьей, близкими людьми, которых столько лет связывала одна и та же кровь? Сейчас эта мысль отдавалась в нем едва ощутимым уколом в груди. А так как Дезмонд наверняка осознал это намного раньше него, Уильяму оставалось лишь гадать, что из этого снова и снова приходилось переживать его собственному сыну.
– Что ж, кое-что еще судьба уготовила для него точно, – пробормотал Хэйтем. Тон его голоса стал необыкновенно низким и мрачным – казалось, сам воздух был накален до предела той самой энергией чувств, вырывавшихся из глубины его души. Ведь именно в этот момент Уильям полностью осознал – что бы Хэйтем ни говорил и ни делал, сейчас, как и тогда, он переживал за своего сына так же сильно, как и любой другой любящий отец, желающий лишь счастья и благополучия своему ребенку.
Когда же Хэйтем, размышляя, заговорил вновь, его голос вернул прежние тон и высоту, а напряжение в воздухе начало спадать, будто бы он снова смог взять свои эмоции под контроль. Но теперь это внешнее спокойствие более не могло обмануть чуткого слушателя. – Этого уже, конечно, не узнать, но навряд ли я бы смог помочь им чем-нибудь. С другой стороны, Чарльз же это всё устроил…
– По-моему, вы были единственным, кто относился к индейцам как к людям. Ещё, возможно, Ахиллес, раз упоминалось, что он оказал какую-то услугу Дзио, – высказался Уильям, более не сомневаясь в искренности благих намерений предка. – Вы на самом деле хотели помогать людям.
– Хотел, – соглашаясь, покачал головой Хэйтем. После чего вновь посмотрел на потомка – и от взгляда его печальных глаз сердце Уильяма почти застыло в груди.
Ведь о финальном итоге всех этих событий ему до сих пор оставалось только догадываться.
***
Вскоре сессия была окончена, и Шон вновь обратился ко всем с воодушевляющей новостью:
– Смотрите-ка! Мы нашли третий источник! – указал он на экран.
– Уже? – удивленно спросил Дезмонд, подходя ближе. Вскоре к ним присоединился и Уильям.
– Да. Я уже говорил, что он и раньше показывался на наших датчиках, но теперь я точно знаю: это он, – твердо ответил Гастингс, поворачиваясь к ним.
– Где?
– Экспонат в одном каирском музее.
– Придется Коннору подождать, – почти обрадовавшись возможности побыть подальше от анимуса, заключил Дезмонд. Однако Уильям тут же остудил его пыл:
– Нет, ты остаешься. Ключ надо найти, время на исходе. Я съезжу сам.
– А как же Кросс? – тут же возразил Дезмонд; в его глазах вспыхнула тревога, едва он вспомнил, что пришлось пережить отцу на днях.
– Всё будет хорошо. Я скоро вернусь, – ободряюще похлопал его по плечу Уильям, не показав и тени беспокойства за собственную безопасность. После чего сразу же направился готовиться к поездке.
Хэйтем же не помедлил объявиться перед ним в следующую минуту, по-видимому, и не думая позволять своему старшему потомку отправляться в столь интригующее путешествие без него.
– Значит, вы едете в Египет? – спросил он с нескрываемым интересом в горящих глазах. – Позволите отправиться с вами?
– Как будто я могу вам запретить? – хмыкнул Уильям. Отложив свою сумку, он повернулся к призраку. – Постарайтесь только не провоцировать меня на задании. Мне определенно не стоит привлекать к себе лишнее внимание.
– Я постараюсь, – пообещал Хэйтем.
– Вот и славно, – заключил Уильям, возвращаясь к своей сумке. И пусть внешне ему удавалось оставаться спокойным, мысленно он готовился к неизвестным трудностям.
Им предстояли долгий полет и задание, которое отчего-то вызывало у Майлса крайне нехорошее предчувствие, объяснение которому он не мог найти.
***
– Это было действительно удивительное путешествие, я видел мир как на ладони!.. – не переставая оглядываться вокруг возбужденными глазами, делился своими впечатлениями о полете Хэйтем, стоя напротив международного аэропорта Каира. Спустя несколько часов они наконец прибыли в пункт назначения, и ему уже не терпелось хоть немного посмотреть на город, пока его потомок будет отдыхать после долгого полета – в конце концов, это ведь была территория Египта, где некогда проживала одна из древнейших цивилизаций, и кроме фактов о современной жизни здесь можно было узнать многое и о тех, кто жил за много веков до него самого.
– Я вам даже немного завидую, – признался Уильям, внимательно оглядываясь вокруг в поисках людей из ордена; сейчас на нем, к слову, были солнечные очки и простая белая рубашка, закатанная до локтей, без пиджака, ибо декабрь в Каире в этом году был больше похож на июль, и он мог поспорить, что жарче теперь было разве что в аду. Под завистью же Майлс имел в виду то, что Хэйтем, в отличие от него, мог лететь за пределами самолета, а значит, ему самому приходилось лишь довольствоваться видом из иллюминатора и наблюдать за полетом предка, время от времени залетавшего назад, чтобы рассказать об увиденном сверху. Заодно припомнив и одно необычное наблюдение, он внезапно улыбнулся и добавил, посмотрев на призрака: – А еще вы мне почему-то напомнили Супермена.
– Кого? – смешавшись от такого странного сравнения, удивленно переспросил Кенуэй.
– Это герой из детских книжек с историями в картинках. Он тоже явился из другого мира, и у него есть всякие сверхчеловеческие способности, с помощью которых он спасает людей. Например, он умеет летать, – объяснил Уильям, внимательно осматриваясь вокруг. – К тому же у вас еще так накидка развевалась, словно плащ на ветру, да и камзол тоже – синий.
– Что ж, ясно, – с трудом представляя описанное явление в человеческом обличии, ответил Хэйтем, смутившись еще больше. После чего тоже стал оглядываться по сторонам, пытаясь выбросить из головы все несуразные мысли.
– За тринадцать часов полета и не такая ерунда в голову придет, – добавил Уильям, по-видимому, желая продолжить разговор.
– Наверное, – пробормотал Кенуэй. Он только сейчас задумался о том, что для его потомка такие полеты, скорее всего, были полной обыденностью и уже не представлялись чем-то интересным, особенно когда ему приходилось сидеть на месте, в салоне самолета. Сам же Хэйтем парил над землей и с высоты птичьего полета видел по-настоящему захватывающие дух виды: города, леса и огромный океан казались сверху маленькими, людей же было не видать совсем, а когда он спускался вниз, то мог вблизи рассмотреть всевозможные строения или же еще нетронутые человеком прекрасные уголки природы – тропические леса, водопады и саванны Африки. А уж факт того, что он никогда бы не смог пережить подобное в своем веке, делал этот опыт воистину потрясающим.