– Что ж, это, пожалуй, так. К добру или же нет – нам всё еще предстоит выяснить. Ибо природа явно об этом совсем другого мнения, – задумчиво пробормотал Уильям, с большим интересом слушая его. – Я уж не говорю о всех других проблемах, с которыми мы сталкиваемся каждый день, не только катаклизмах.
– Да, я заметил. В городе в принципе очень шумно, и воздух здесь какой-то странный, я бы даже сказал, ужасный. Даже у меня голова разболелась, – высказался Хэйтем, чуть скривившись. – Но одна вещь поразила меня больше всего. Некоторые люди, которых я встретил на своем пути, были так заняты чем-то в своих телефонах, что казалось, им совсем нет дела до мира вокруг них, будто они и вовсе не замечают, в какое удивительное время они живут. Или может, это просто я чего-то не понимаю. – Когда же он наконец разобрался со своими впечатлениями и выплеснул всё, что накопилось в голове за эти дни, он оглядел комнату, думая о чем-то. Наконец он спросил: – Значит, вас держали здесь всё это время? Как думаете, есть ли какой-то шанс на побег?
– Увы, я сомневаюсь, что у меня получиться выбраться отсюда в ближайшие дни, я всё еще слишком слаб. От местной охраны мне точно не побегать, обойти систему безопасности я тоже не смогу. Пока шансов просто нет.
– Да, охрана в этом здании и вправду что-то невероятное. Охранники зорко следят за всем, двери закрыты, хотя на них даже замков нет, и кажется, что они знают обо всем, что происходит в каждой комнате, – согласился Хэйтем. – И вообще в «Абстерго» всё… тоже совершенно другое. Здесь даже шум другой, люди тихо ходят и разговаривают друг с другом монотонными голосами, кроме этого слышно лишь только, как опускается подъемник да стучат пальцы работников по клавиатуре. Вообще, здесь так чисто и аккуратно, что, конечно, хорошо – но самое странное, что здесь всё… бело-серое. Повсюду одни белые стены да стекло. Даже многие люди сами ходят либо в белых рубашках, либо белых халатах с абсолютно одинаковым выражением лица и сидят перед монитором не отрываясь. Порою встает вопрос, люди здесь работают или же нет.
– Работа накладывает свои правила на людей. Они лишь выполняют свои обязанности, зная, что никогда не смогут покинуть это место, – вздохнул Уильям и снова лег на спину, подложив руки под голову.
– Я понимаю. Просто… я как-то проходил мимо зала, который был полон анимусов в кабинках из стекла, и от взгляда на них мне стало сильно не по себе. А когда я входил в кабинет напротив вашей камеры, у меня было такое жуткое чувство, как будто… я мог ощутить страдания людей, которых никогда не знал и не видел, но которые точно когда-то давно были здесь. И вообще вся атмосфера этого здания, она… такая мрачная. Честно говоря, мне подумать страшно, чего на самом деле может добиваться мой орден в этом времени.
– Лучше не думайте об этом. Спокойнее будет. – Посмотрев же наконец в заветный угол потолка, Уильям вмиг насторожился и сказал, еще больше приглушая голос: – Кстати, вы знаете, что нас записывают?
– Записывают? – удивленно переспросил Хэйтем. Когда он посмотрел в сторону, куда кивком показал Майлс, его глаза расширились в изумлении. – Это та самая штука, через которую куда-то передается, что творится в этой комнате?
– Ага. Камера, – всё так же приглушенно пояснил Уильям. – И они повсюду. Снимают каждый твой шаг. Здесь, на улицах, за углом в подворотне – везде.
– То есть кто-то слушал, как мы разговаривали? – уточнил Хэйтем, мигом почувствовав себя не в своей тарелке. Даже будучи тамплиером, он не представлял возможности столь жесткого контроля над людьми.
– Скорее, только меня. Ой, кажется, сюда идет кто-то, – сказал Уильям и постарался принять как можно более расслабленную позу, заслышав приближающиеся шаги.
Дверь открылась, и в камеру в сопровождении двух охранников осторожно заглянул Видик.
– Здесь есть еще кто-то, Майлс? – откинув любезности, сразу же перешел к делу тот, оставшись на расстоянии. На его больной ладони все еще были заметны красные следы.
– Кто?
– С кем вы тут разговаривали? – Видик ничуть не проникся изумленно-недоумевающим взглядом голубых глаз. – Лучше не играйте в дурака, вы и так перешли все границы за сегодня.
– А, это, – поняв, что уже лучше было и впрямь не шутить, махнул рукой Уильям. На секунду он замер, лихорадочно придумывая путь отступления – но, не придумав ничего лучше, лишь положил руку на грудь и, скучающе вздохнув, пробормотал: – Да так, вел беседы с умным человеком.
– Вот оно что, – прищурившись, хмыкнул Видик; в этот миг Уильям очень надеялся, что тот на самом деле вспомнил, что прежние объекты анимуса вытворяли и не такие пустяки, а потому решил, что разговоры с самим собой вполне были нормой. По крайней мере, раньше это работало. – Ну что ж, надеюсь, вы прекрасно проводите время с ним.
– Не то слово. Здесь ведь и поговорить особо не с кем, – продолжил Майлс всё тем же тоскливым тоном. А после добавил, решив поторопить того с уходом: – Кстати говоря, как твоя рука, не болит, в кулачок хорошо сгибается? Если хочешь, я могу и на второй попрактиковаться, мне не жалко.
– Нет уж, обойдусь и без этого, – лишь фыркнул в ответ Видик. Он был уже настолько вымотан выходками этого дерзкого диверсанта, что больше на угрозы у него сил не осталось, и потому вместе с охраной он вскоре покинул камеру.
– Спасибо за комплимент, – между тем вставил Хэйтем, всё это время сидевший на кровати.
– Всегда пожалуйста, – хмыкнул Уильям. В конце концов, его слова ведь были правдой.
– Кто этот человек?
– Один ублюдок, который издевался над моим сыном в анимусе, пока его держали здесь, – пробормотал Уильям. Вздохнув, он с горечью добавил: – Поверить не могу, что раньше выглядел таким же в глазах Дезмонда.
– По крайней мере вы осознали свою ошибку.
– Они наверняка уже хватились меня, – Уильям посмотрел в сторону двери. – Надеюсь, ему хватит ума не ехать за мной, когда тамплиеры починят базу данных и попробуют заманить его сюда.
– Я не думаю, что такой человек, как Дезмонд, может оставить своих людей в беде, – заметил Хэйтем серьезным голосом, смотря ему в глаза. – И я сомневаюсь, что вы бы могли бросить своего сына, если б он был на вашем месте сейчас.
Уильям замер на несколько секунд. После чего, соглашаясь, медленно покачал головой.
– Он, должно быть, сильно переживает за меня сейчас. Как тогда, – мрачно произнес Уильям. – Я лишь надеюсь, что он будет осторожен. – Он в тревоге посмотрел на предка. – Я и сам так переживаю за него.
– Не думаю, что стоит, – сказал Хэйтем, ободряюще улыбнувшись ему. – Уверен, с ним всё будет в порядке. Он многому научился за это время и теперь-то уж точно сможет постоять за себя. Просто поверьте в него.
– Я верю, – тихо ответил Уильям – хотя он и сам знал, что Дезмонд стал настоящим мастером-ассасином, он всё еще прекрасно помнил и о том, как не находил себе места, когда его сына всего лишь пару месяцев назад держали здесь же, в этом здании. И потому поделать с собой ничего не мог. – Хм, а может… – Внезапная мысль отвлекла его от тяжких дум, и он сел на кровати, переведя взгляд на камеру. – Может, вы сможете отключить здесь всё?
– Отключить? Как?
– Честно говоря, не знаю, как именно, но… у меня самого как-то получалось два раза отключать всю энергию в здании через анимус благодаря силе Предтеч – ее, судя по словам Видика, я получил в храме, когда мы обнаружили ту комнату. Только вот я терял из-за этого сознание пару раз, так что толку от моих попыток всё равно не будет. Вы же, возможно, тоже получили эту энергию и сможете что-то сделать, не причинив себя вреда. Ну, я так думаю, по крайней мере.