– Иногда то, что мы считали несчастьем, в конце может принести нам спасение. Кто знает, может, и этот случай окажется таким. Не переживайте на этот счет. – Он вновь положил одну руку на его плечо, и Уильям посмотрел на него, качая головой. – Вам нужно отдохнуть. Выспитесь, не то от таких переживаний после всего, что с вами случилось за эти дни, можете снова потерять сознание или случится еще что похуже. Быть может, завтрашний день покажет нам, что делать.
– Вы правы. – Уильям замолк на мгновение. – Спасибо, что выслушали меня. Хотя и не были обязаны.
– Держать в себе все чувства порою становится слишком тяжело. Мне ли этого не знать, – вздохнув, понимающе ответил Хэйтем. – К тому же вы для меня не чужой человек. – Не вставая с кровати, он добавил: – Я буду здесь.
Несколько секунд Уильям сидел на месте, пытаясь разобраться в своих мыслях и чувствах. Это было так странно и в то же время правильно: впервые за эти годы почувствовать чье-то крепкое плечо, на которое можно было опереться. Чувствовать, что рядом есть что-то дружеское, братское и… на этот краткий миг ему показалось, что и отцовское одновременно. Что рядом есть тот, кто действительно понимает тебя, и что он будет здесь, что он никуда не уйдет и не исчезнет. Что он будет рядом всегда.
Он осторожно опустился на спину и перевернулся на бок, подложив руку под голову, – и вновь по импульсам почувствовал, как на его плечо легла бестелесная рука. Попробовал сосредоточиться на дыхании и расслабиться – на этот раз получилось. После чего закрыл глаза и забыл обо всех тревогах, наконец-то обретя покой в блаженном сне.
***
На следующее утро Уильям проснулся спокойно, не обнаружив над собой пытливых глаз и мерзких лиц, – Хэйтем сидел на краю кровати и терпеливо ждал, когда его потомок проснется. Обменявшись с ним утренним приветствием, Майлс осторожно встал, чувствуя небольшую тяжесть в ногах, и прошел к раковине, чтобы ополоснуть лицо и хоть немного привести себя в порядок. А затем к нему зашла и доктор Уайт, чтобы провести медосмотр.
– Доброе утро, мистер Майлс, – прежде попросив охранника остаться за пределами комнаты, поприветствовала пациента девушка, опустив сумку на кровать.
– Доброе, доктор Уайт, – ответил Уильям, подходя к ней и присаживаясь рядом. Никто из них не чувствовал друг к другу какой-либо враждебности, так что он не желал мешать ее работе, показывая свой дружественный настрой.
– Как вы себя чувствуете? – задала она привычный вопрос, открывая сумку и доставая стетоскоп. – Уже лучше?
– Кажется, да, – сняв рубашку, ответил Майлс. Почувствовав холодное прикосновение металла к своей спине, он решил заговорить на другую тему, начав шепотом: – Кажется, вам не особо нравится работать здесь?
– Вы правы, – согласилась та, тоже приглушая тон. Затем, вновь говоря громким голосом – и то, скорее, просто для вида, – она произнесла привычное: – Дышите глубже. Не дышите…
– И давно так работаете? – вскоре снова продолжил беседу Уильям; девушка уже закончила слушать его дыхание и потянулась к сумке.
– Не так уж давно, но уже повидала достаточно. – Доктор Уайт положила стетоскоп и достала градусник. – Я окончила медицинский и, по сути дела, пока работаю здесь как стажер, следя за показаниями здоровья объектов. Я была так рада, когда получила эту работу, понятия не имея, что ждет меня впереди. – Она чуть помедлила, когда стала доставать градусник, словно собиралась с мыслями. Затем продолжила чуть дрогнувшим голосом: – До вас тут месяц назад проводили эксперимент в анимусе над одной девушкой, кажется, из-за каких-то необыкновенных генов в ее теле. У нее было слабое здоровье, но Уоррен так пытался вытрясти информацию из ее ДНК, что не обращал на ее состояние никакого внимания, хотя я просила его остановиться. Ее убивали день за днем прямо на моих глазах.
– Это ужасно, – внимательно слушая ее, сочувственно ответил Уильям.
– Слышала, что он настолько обезумел именно после того, как одному из его особенно любимых объектов удалось сбежать отсюда, и он всё еще пытается сделать всё, чтобы отыскать его. Его имя Дезмонд, а фамилия тоже Майлс, – объяснила она, теперь просто сев на кровать рядом с ним, ожидая, когда градусник закончит свою работу. Снова чуть помедлив, она наконец смогла преодолеть смущение и спросила, смотря в его спокойные голубые глаза: – Он случайно не ваш?..
– Мой сын, – ответил Уильям. От последовавшей же реакции девушки уголки его губ приподнялись в легкой улыбке.
– Ох. – От неловкости даже вспыхнув румянцем на щеках, доктор Уайт замялась и отвела взгляд в сторону, совсем не зная, что на это сказать. Забрав же у него градусник и занеся результат на бумагу, она взяла себя в руки и стала мерить его пульс. Вскоре она продолжила спокойным голосом: – Я бы хотела помочь вам, как-то облегчить ваше состояние. Хоть… как-нибудь.
– В беде порою встретить сочувствующего человека уже бывает приятно. – Он замолк, глядя в ее печальные глаза. – Честно говоря, вы выглядите так, словно и сами посидели в одном из анимусов.
– После всего, что я повидала – возможно. Хотя я сомневаюсь, что я единственная, кто выглядит здесь так, – устало вздохнула доктор Уайт, пожав плечами. Но когда она стала снимать рукав тонометра с его руки, то прошептала особенно тихим голосом: – К тому же некоторые из нас знают, что после… конца здесь останется место лишь для нескольких счастливчиков. В числе которых нет нас.
Вскоре она закончила осмотр и стала складывать оборудование в свою сумку, после чего вновь обратилась к Уильяму громким голосом: – Ваше состояние действительно улучшается, думаю, вам нужна еще лишь пара дней, чтобы начать восстанавливать силы. Единственное, я должна предупредить, что эта… энергия тесно связана с вашей нервной системой. Мы пока не знаем, как именно, но… я настоятельно советую вам быть осторожным. Не делайте резких движений. И старайтесь сильно не волноваться, не то вам снова станет хуже. Я пойду распоряжусь, чтобы вам выдали завтрак.
– Спасибо, – кивнул Уильям. После того как доктор Уайт вышла из комнаты, Хэйтем подлетел к нему и сказал задумчиво, глядя в сторону двери:
– Похоже, это место скрывает в себе еще много мрачных тайн.
– Это точно, – одеваясь, согласился Майлс. – Сомневаюсь, что она врала мне, – добавил он, мельком глянув в сторону камеры. – Они заманивают сюда молодых гениев, обещая им блестящую карьеру и большие деньги. А когда те начинают понимать, во что ввязались, шанса выйти из игры уже не остается. И самое печальное, наверно, то, что человек может привыкнуть абсолютно ко всему.
– Иначе это никак не переживешь, – помня о своей собственной незавидной судьбе, согласился Хэйтем.
Вскоре в комнату принесли завтрак, и они просидели в молчании некоторое время. Увы, момент спокойствия длился недолго; внезапно дверь открылась, и в камеру командирским шагом вошел Видик в сопровождении двух охранников, ликующе провозгласив:
– Мистер Майлс, мы починили нашу базу данных и готовы отправить привет вашему сыну. Собирайтесь, вы идете с нами!
– Что? Нет!.. – услышав это, Уильям вскочил с кровати – от резкого движения тут же закружилась голова, дыхание сперло, и он, потеряв равновесие, пошатнулся и рухнул на пол. Тяжело дыша, он попытался приподняться на локте, чувствуя, как бешено забилось сердце в груди, а всё его тело вновь объял жар от волнения и страха за своего сына.
– Вы не очень хорошо выглядите, так что лучше вам теперь слушаться и делать всё так, как говорю я. Поднимайтесь. Сейчас же.
Подняв голову, сквозь пелену в глазах Уильям увидел довольное лицо Видика и понял, что в жизни еще никогда ненавидел кого-то больше, чем его.
И всё же…
– Нет… – опустив взгляд, только лишь смог произнести он – голос звучал тихо и слабо, и он не сдвинулся с места, понимая, что не может сделать ничего, чтобы дать им отпор.