10
Рядом со стойкой администрации, под полутораметровыми серебристыми буквами «ТехСтройГруп», сплетёнными в узор — логотип компании, стояли несколько человек. Юля заметила в этой группе представителей финансового, сметно-договорного и производственного отделов. От юридического отдела была Тамара Ильинична.
«Только не сейчас», — кричал внутренний голос. Юля всё ещё переживала послевкусие встречи с Андреем и думать о работе не хотела. Она прибавила шаг, чтобы проскочить незаметно в свой кабинет, но ей наперерез бросилась Тамара Ильинична. И откуда у этой всегда медлительной женщины появилось столько прыти?
— Юленька, подожди!
Юля была вынуждена остановиться.
— Тут такое дело, — начала Тамара Ильинична.
Она заметно волновалась, наверное, поднялось давление, судя по красным пятнам на лице. Зачем отправили в холл на собрание Тамару Ильиничну? Она же так остро переживает любые волнения. Надо было доверить эту миссию Лерочке.
— Мы все хотим знать, что происходит в нашей компании.
— А что происходит? — Юля сделала вид, что не понимает.
— Прошёл слух, что у нас теперь будет новый генеральный директор.
— Да?! — искренне удивилась Юля. В её голове компания ассоциировалась только с отцом. И она наивно думала, что если отец отошёл от управления, то компания перестанет существовать. Она даже представить себе не могла, что место отца может занять кто-то другой.
— Я думала, ты знаешь, — растерялась Тамара Ильинична. — А что говорит Игорь Владимирович?
— Я не знаю.
— Юленька, — Тамара Ильинична ласково, почти по-родственному смотрела на Юлю светло-голубыми, словно выцветшими, глазами. Юле стало не по себе. — Войди в наше положение. Сейчас кризис, столько компаний перестало существовать. Такие профессионалы остались не у дел и теперь готовы на любые условия, лишь бы работать. Если меня сократят или уволят, я не знаю, что буду делать. У меня возраст и здоровье, ты же знаешь.
Юле было жаль Тамару Ильиничну, ведь она только примерно могла себе представить, каково это — зависеть от работы, но порадовать было нечем.
— Тамара Ильинична, я ничего не знаю. Правда.
— Тогда я не понимаю…
— Я тоже не понимаю, — прервала её Юля. В толпе сотрудников она заметила Егора и устремилась к нему. Но не успела сделать и пару шагов, как коллеги плотным кольцом обступили её со всех сторон. Они задавали вопросы, требовали разъяснить ситуацию. В них чувствовалась если не агрессия, то предшествующее ей напряжение. Люди ждали ответов, а ответов у Юли не было. Это то, чего она так боялась с самого утра.
Единственной спасительной мыслью стало протиснуться к Егору. Вместе они выстоят. Точнее, он пусть выстоит, а она за его спиной перестоит. Это странно, что он сам не проявил такую инициативу, но предсказуемо. Егор — деликатный человек, он ни за что не станет распихивать локтями коллег, даже для того, чтобы спасти Юлю. Придётся действовать самой. На все вопросы она по-прежнему отвечала «ничего не знаю», а сама упорно двигалась к Егору, который стоял немного в стороне. Вот сейчас, ещё немного — и он закроет её своей широкой спиной от навязчивого внимания.
Она верила, что Егор решит эту проблему, ведь он из любой ситуации выходит без конфликтов и драк. Его вообще невозможно представить повышающим голос или выясняющим отношения. Сейчас он всех успокоит.
— Юль, если ты что-то знаешь, лучше скажи нам, — такими словами встретил Егор, как только она до него добралась. Слух резануло слово «нам». Как будто в этот момент он объединял себя не с ней, а с этими людьми.
— Я ничего не знаю, — на автомате ответила Юля. А сама никак не могла поверить в происходящее. Это что же сейчас происходит? Егор против неё? Одна против всех. Человек, на которого она рассчитывала, нет, мужчина, с которым она собиралась связать жизнь, не загородил от толпы, не спас, а встал с противоположной стороны. Это самое настоящее предательство. На глазах у всего коллектива.
В этот миг она словно оглохла, уже не слышала вопросы и возгласы людей, только стояла и смотрела на Егора. И как будто видела его первый раз. Вот стоит перед ней мужчина, чужой и далёкий, и пытается что-то объяснить. А в его глазах, в самой потаённой глубине, там, куда никто никогда не заглядывал, плещется страх. Гадкий, малодушный страх. Он банально струсил. Испугался открыто выступить против всех людей, спасая любимую женщину. Он посчитал возможным всё решить мирным путём. Как обычно, как он привык. «И волки сыты, и овцы целы».